БЫЛИНЫ

Былина третья

От города Родни под Киевом, от опушки дубравы Синявиной , прямо с берега чистой Рось реки поле Дикое начинается.

На юг поле Дикое простирается по циарским степям аж до самого моря до Черного, от пота галерных невольников и слез безутешных соленого.

На Восход Поле Дикое расстилается до смородины реки – царства Кощщева, до белой вежи костями усеянной, охраняющей вход в царство хазар иудеево.

Налетают из Дикого Поля на Русь орды хазар с печенегами. Жгут деревни, хватают в невольники жителей, пустошат Русь своими набегами.

Вот и было заповедано князьями киевскими: Кием Мудрым дедушкой да Олегом Вещим батюшкой – стоять заставе богатврской у дубравы Синявиной, защищать Русь от свирепых нахвальщиков, от набегов хазар с бесерменами.

После смерти Олега Вещего, воевало Русь войско жидовское, во главе его Пес бен Пейсахович. Победили они князя Игоря, запретили держать заставы богатырские, стали брать невольников прямо из Киева.

Да ослушался указа хазарского Иван Хазарин, нахвальщик киевский. У него к ним счеты были особые, должником себя считал он народа Иудина. В плен хазарам попал он по случаю, весь израненный еще во время Олегово. Восемь лет в неволе промаялся, их язык немудреный выучил, за что прозван в народе Хазарином.

Вместе с Иваном Хазарином на заставе два нахвальщика, а и каждому по тринадцать лет. Старший - Святослав Игоревич, княжич киевский. Сиротою он был князя Игоря, как отца слушал старого Претича, и по матушки благословению, поехал в Поле Дикое с Иваном Хазарином.

Младший – Вольга Иванович, сын Ивана Хазарина, побратим молодого княжича, товарищ по играм и обучению.

А учил их боярин метать сулицу, бить мечом, кистень метко закручивать, шеломить неприятеля палицей и копьем на скаку с седла скидывать. Их учил отбиваться поручами, бить шелома шишаком, наколенником, посылать в цель стрелы каленые, находить следы конного, пешего, вызнавать все, что нужно у пленников. И еще многим всяким премудростям, чему учат нахвальщика в юности, учил Претич суровых подлетышей, на глазах превращавшихся в соколов.

Посылал их в дозоры с объездами, ловить в поле хазарских нахвальщиков. Каждый день привозили боярину на расправу они по хазарину. Освобождали захваченных пленников, не давали уводить их из Киева.

Жидовин Иванович

Услыхал каган царства иудейского от хазар, своих псов прирученных: “Появились у Киева заставы богатырские. Не дают уводить полон в поле дикое. не дают они в дань красных девушек и не платят динарий серебряный! Во главе у них старый боярин Иван по прозванью Хазарин”.

Хлопнул каган в ладошки свои пухлые, приказал привести нахвальщиков царства иудейского. “Ой, Вы не гой еси, добрые молодцы, Вы цари народа иудейского, во всем Поле Диком равных Вам по силе нет. Вы скажите, кто из Вас справится с казаком старым Иваном Хазарином, что заставой стал перед Роднею, не дает в дань уводить красных девушек и не платят нам динарий серебряный!?”

Услыхали нахвальщики имя Ивана Хазарина, призадумались. Был известен он по своим делам. наводил Иван. Уходя из плена иудейского разорвал на себе цепи кандальные, кованные, что не под силу было никому из нахвальщиков. Послали за ним погоню конную, нахвальщиков: двадцать человек на поимку пленника. Не вернулись домой нахвальщики, в Диком Поле навеки сгинули.

Слово взял старый мудрый бек: “Слушай, что скажу, иудеев царь. В нашем царстве есть человек, сын поляницы. Был Иван пастухом у отца ее, невольником, в кандалах пас овец стада бесчисленные, по ночам спал в степи

Увидала его дочь хозяина – поляница Эсфиревна. Обольстила она его прелестью, прижила сына воспитала его жидовином, нахвальщиком,

Вот поехал в дозор нахвальщик, Святослав Игоревич, с ним брат названный Вольга Иванович. Видят ископыть на земле свежую, рано утром проехал кто то к Киеву Была ископыть, каждый след, как малое озеро,

Я не буду губить Вас с вами ратиться. Передайте Ивану Хазарину, от кагана

пусть выходит со мной он на смертный бой

***

“А не летал бы ты на Святую Русь, неразумный Сантал Жидовинович, Не пугал бы ты малых детушек, не смешил бы ты добрых молодцев. Ты лети в свои степи цицарские, да на поле свое Сарачинское, донеси до Каган Жидовиныча: не ходил бы он к нам за неволею, не просил бы он дани маленькой. Мы не заплатим дань человечиной, но заплатим мечами острыми, мы придем к нему сами, да с волею, для полона всего для жидовского”.