Валерий Демин.

Тайны русского народа. В поисках истоков Руси.

Ранней осенью 1922 по берегу священного лапландского Сейдозера, в одном из самых труднодоступных уголков Кольского полуострова, пробирался отряд обессиленных людей. Скоро вечер -- надо спешить. И вдруг вдали в скользящих лучах солнца проступила гора. На ее отлогом каменистом склоне отчетливо выделялась гигантская -- до 100 м -- фигура человека с крестообразно раскинутыми руками (рис.1). Так Александр Барченко увидел то, к чему, быть может, стремился всю свою жизнь. Перед ним был несомненный след, оставленный той древнейшей и давно исчезнувшей с лица земли цивилизации, которую античные авторы именовали гиперборейской: слово указывало на ее местонахождение -- за Бореем -- Северным ветром, или просто -- на Севере. Казалось, все силы земли и неба ополчились против горстки сме-льчаков, задумавших выведать одну из самых сокровенных тайн истории. Проводники-саамы (лопари) с ужасом и мольбой отговаривали их от намеченного маршрута. На обратном пути налетевший вихрь едва не потопил лодку. Физически ощущалось враждебное противодействие каких-то неведомых природных сил. Но вожатый продолжал двигаться к избранной цели, как Амундсен к своему полюсу. Из дневника участника экспедиции Александра Кондиайна -- ученого-астрофизика, близкого друга Барченко, впоследствии разделившего печальную судьбу друга: "10/IХ. "Старики". На белом, как бы расчищенном фоне <...> выделяется гигантская фигура, напоминающая темными своими контурами человека. Мотовская губа поразительно, грандиозно красива. Надо себе представить узкий коридор версты 2-3 шириной, ограниченный справа и слева гигантскими отвесными скалами до 1 версты высоты. Перешеек между этими горами, которыми ограничивается губа, порос чудесным лесом -- елью, роскошной елью, стройной, высокой до 5-6 саж., густой, типа таежной ели. Кругом горы. Осень разукрасила склоны вперемешку кущами берез, осин, ольх. Вдали <...> раскинуты ущелья, среди которых находится Сейдозеро. В одном из ущелий мы увидели загадочную вещь. Рядом со снегом, там и сям пятнами лежавшим на склонах ущелья, виднелась желтовато-белая колонна, вроде гигантской свечи, а рядом с ней кубический камень. На другой стороне горы виднеется гигантская пещера на высоте саж. 200, а рядом нечто вроде склепа. <...> Вечером, после короткого отдыха, идем на Сейдозеро. К сожалению, мы пришли туда после захода солнца. Ущелья уже были закрыты синей мглой. Очертания "Старика" смутно выделялись на белом плафоне горы. К озеру через Тайболу ведет роскошная тропа. Вернее, широкая проезжая дорога, кажется даже, что она мощеная. В конце дороги находится небольшое возвышение. Все говорит за то, что в глубокую древность роща эта была заповедной и возвышение в конце дороги служило как бы алтарем-жертвенником перед "Стариком". Александр Васильевич Барченко (1881 -- 1938) -- одна из трагических и загадочных личностей ХХ века. Носитель Великой Тайны, он судя по всему, навсегда унес ее в Мир иной. Попытки оставить хоть какую-то информацию для потомков предпринимались. Даже удалось убедить палачей отсрочить исполнение смертного приговора. Ему дали карандаш и увесистую стопку бумаги, чтобы смертник обстоятельно изложил все, что знал. А расстреляли на другой день после завершения исповеди. Рукопись немедленно упрятали, да так, что с тех пор ее почти никто не видел. Даже легенду сочинили: дескать, пропало все, когда в трагическом 41-м немцы подошли к Москве и пришлось сжечь архивы НКВД. Верится не очень -- больно уж велика была засекреченная тайна! Теперь можно лишь догадываться, что было в той пропавшей рукописи. Но догадаться в общих чертах можно! О многом Барченко написал еще в своих дореволюционных романах: пещеры в Гималаях и на Русском Севере, подземные хранилища глубочайших тайн мировой цивилизации, замурованные отшельники и т.п. (Беллетристика Барченко была частично переиздана в 1991 г. в издательстве "Современник" его наследниками -- сыном и внуком. Им обоим выражаю искреннюю признательность за предоставление фактического материала из семейного архива. -- В.Д.). Описано все в полуфантастических романах Барченко так, как будто автор все видел своими глазами. Впрочем, кто его знает: видел или нет. Ведь сохранилось в протоколах допроса на Лубянке глухое признание: в пору дореволюционных скитаний довелось ему посетить не одну из заморских стран якобы с коммерческими целями. А после революции организовал экспедицию на Кольский полуостров в поисках следов Прародины человечества. И нашел-таки, проложив маршрут таким образом, как будто точно знал, где и что следует искать. В этом Знании как раз вся-то и суть. Ибо Знание сие тайное, сокровенное, эзотерическое, как говорили в старину, да к тому же еще и древнее. Таким же знанием владел и Николай Рерих, когда вместе с женой и сыновьями готовил экспедицию на Алтай и в Тибет. Собственно, искал Рерих в Центральной Азии то же самое, что и Барченко в Русской Лапландии. И руководствовались они, судя по всему, одним и тем же источником. Даже личные контакты между ними, скорее всего, были: в 1926 году в Москве, когда Рерих привозил Послание махатм Советскому правительству (еще один из таинственных эпизодов истории, но уже связанный с семьей Рерихов). Барченко убедился лишний раз в своих предположениях, когда неожиданно столкнулся с русским отшельником из глухих костромских лесов -- хранителем древнего тайного знания. Тот сам под видом юродивого пробрался в Москву, отыскал Барченко и поведал ученому о вещах невероятных (этот факт стал известен и Рериху). Полученную информацию впоследствии предполагалось обсудить с известнейшим бурятским этнографом Цыбиковым, первым россиянином, еще в начале века проникшим в Тибет под видом ламы-паломника. Переписка Барченко с Цыбиковым чудом сохранилась в Государственном архиве в Улан-Удэ. Из письма А.В.Барченко проф. Г.Ц.Цыбикову 24 марта 1927 г. <...> Это убеждение мое [об Универсальном Знании. -- В.Д.] нашло себе подтверждение, когда я встретился с русскими, тайно хранившими в Костромской губернии Традицию [Дюн-Хор]. Эти люди значительно старше меня по возрасту и, насколько я могу оценить, более меня компетентные в самой Универсальной науке и в оценке современного международного положения. Выйдя из костромских лесов в форме простых юродивых (нищих), якобы безвредных помешанных, они проникли в Москву и отыскали меня <...> Посланный от этих людей под видом сумасшедшего произносил на площадях проповеди, которых никто не понимал, и привлекал внимание людей странным костюмом и идеограммами, которые он с собой носил <...> Этого посланного -- крестьянина Михаила Круглова -- несколько раз арестовывали, сажали в ГПУ, в сумасшедшие дома. Наконец, пришли к заключению, что он не помешанный, но безвредный. Отпустили его на волю и больше не преследуют. В конце концов, с его идеограммами случайно встретился в Москве и я, который мог читать и понимать их значение. Таким образом, установилась связь моя с русскими, владеющими русской ветвью Традиции [Дюн-Хор]. Когда я, опираясь лишь на общий совет одного южного монгола, <...> решился самостоятельно открыть перед наиболее глубокими идейными и бескорыстными государственными деятелями большевизма [имеется в виду прежде всего Ф.Э.Дзержинский. -- В.Д.] тайну [Дюн-Хор], то при первой же моей попытке в этом направлении, меня поддержали совершенно неизвестные мне до того времени хранители древнейшей русской ветви Традиции [Дюн-Хор]. Они постепенно углубляли мои знания, расширяли мой кругозор. А в нынешнем году <...> формально приняли меня в свою среду <...> Поразительные факты! Барченко (и не он один -- существовало целое сообщество хранителей древнего Знания) имел, читал и понимал древнейшие тексты, написанные "идеографическим" письмом. Более того, похоже, что сохранились фотографии данных текстов. Быть может, они и есть тот заветный ключик, который отомкнет двери в такие тайники седой старины, о каких еще вчера даже не смело мечтать самое необузданное воображение. У Барченко была стройная историософская концепция развития мировой цивилизации, "золотой век" ее в северных широтах продолжался 144 000 лет и завершился 9 тысяч лет назад исходом индоариев на Юг во главе с предводителем Рамой -- героем великого индийского эпоса "Рамаяна". Причины тому были космического порядка: при благоприятных космических условиях происходит расцвет цивилизации, при неблагоприятных -- ее упадок. К тому же космические силы приводят к периодическому повторению на Земле "потопов", перекраивающих сушу и перемешивающих расы и этносы. Руководствуясь этими идеями, Барченко сумел организовать экспедицию, которая в 1921/23 гг. обследовала глухие районы Кольского полуострова. Главной целью (точнее -- тайной подцелью) были поиски следов древней Гипербореи. И нашел ведь! И не только гигантскую черную фигуру человека с крестообразно раскинутыми руками, но и прямоугольно обтесанные гранитные глыбы (а на вершине гор и в болоте -- "пирамиды"), вымощенные участки тундры -- остатки древней дороги (?) в труднодоступных местах, где вообще отсутствовали всякие дороги. Участники экспедиции сфотографировались у расщелины-лаза, уводящего в глубины земли, но спуститься по нему не решились, так как почувствовали противодействие природных сил. Наконец, своего рода талисманом путешественников стал "каменный цветок" с изображением "лотоса" (?). К сожалению, результаты изысканий не сделались достоянием широкой общественности, а были засекречены и исчезли в архивах ВЧК-ОГПУ-НКВД. Барченко обладал экстрасенсорными способностями. Занимался вопросом передачи мыслей на расстояние (кстати, на Кольском п-ве он действовал с мандатом Института изучения мозга и с личного благословения академика В.М.Бехтерева) и был привлечен к работе в органах госбезопасности, где возглавил сверхсекретную лабораторию оккультного направления. Но и это еще не все. В 1926 г. Барченко по личному указанию Дзержинского возглавил совершенно секретную экспедицию в пещеры Крыма. Цель -- все та же: поиски остатков древних цивилизаций, которые, согласно концепции русского ученого, владели универсальным Знанием. Но Барченко искал большее: он считал, что древние цивилизации владели тайной расщепления атома, иными источниками энергии, а также действенными средствами психотронного воздействия на людей. И сведения о том не исчезли, они сохранились в закодированной форме, их можно отыскать и расшифровать. Этим не в последнюю очередь и объясняется повышенный интерес к его изысканиям со стороны чекистов и лично Дзержинского. Было ли найдено искомое доказательство? Ответ на этот вопрос сокрыт за семью печатями. Секретные службы всегда умели хранить свои тайны. Не исключал Барченко и возможности палеоконтактов между древнечеловеческой и внеземными цивилизациями. На сей счет он располагал какими-то особыми сведениями. Одна из скрытых подцелей Кольской экспедиции заключалась в поисках таинственного камня, ни больше ни меньше как с Ориона. Этот камень был якобы способен накапливать и передавать на любые расстояния психическую энергию, обеспечивать непосредственный контакт с космическим информационным полем, что давало обладателям такого камня знание о прошлом, настоящем и будущем. Этот вопрос занимал и академика Бехтерева. Во всяком случае, он был в курсе намерений Барченко и поручил ему заодно специально исследовать таинственное явление "мерячения" -- присущего северным аборигенам состояния массового транса, в который они впадали под воздействием различных факторов, в том числе и шаманских камланий. Но не их одних: "мерячение" имело и чисто природную обусловленность, связанную с северными широтами, что требовало изучения и объяснения. Но не шутка ли все это? Не досужая ли выдумка? Да нет! Ведь неспроста древние авторы, включая крупнейших античных историков, настойчиво сообщают о северном летающем народе -- гиперборейцах. Такими, правда, не без иронии, их подробно описал еще Лукиан. Может ли быть такое -- чтобы древние жители Арктики владели техникой воздухоплавания? А почему бы и нет? Сохранились ведь во множестве изображения вероятных летательных аппаратов -- типа воздушных шаров -- среди наскальных рисунков Онежского озера (рис.2). Есть среди них и предположительное изображение летящего гиперборейца (рис.3). Русский фольклор также сохранил немало образов-символов летательных средств: Летучий корабль, Деревянный орел, Ковер-самолет, Ступа Бабы-Яги и др. Эллинский Солнцебог Аполлон, рожденный титанидой Лето (ср.: русское "лето") в Гиперборее и получивший по месту рождения один из своих главных эпитетов, постоянно посещал свою далекую родину и прародину практически всех средиземноморских народов. Сохранилось несколько изображений Аполлона, летящего к гиперборейцам. При этом художники упорно воспроизводили совершенно нетипичную для античной изобразительной символики крылатую платформу (рис.4), восходящую, надо полагать, к какому-то реальному праобразу. Думается, не случайно и в северном искусстве сложился настоящий культ крылатых людей. Уместно предположить, что особо любимые и чтимые на Руси образы птицедев Сирина, Алконоста, Гамаюна (рис.5, 5-а) уходят своими корнями в глубокую гиперборейскую древность -- не обязательно напрямую, а, скорее всего, через взаимодействие разных культур, опосредованных в пространстве и во времени. Совсем недавно множество литых бронзовых фигурок крылатых людей, вновь заставляющих вспомнить о гиперборейцах, обнаружено при раскопках святилища на о. Вайгач (рис.6), расположенном в акватории Ледовитого океана -- месте прописки древней Гипербореи. Но еще раньше множество стилизованных бронзовых изображений птицелюдей было найдено в разных местах Прикамского региона и Приполярного Урала (рис.7). Это образцы так называемого "Пермского звериного стиля". Почему-то их принято именовать "чудскими древностями" и односторонне привязывать к финно-угорской культуре: раз последними по времени аборигенами здесь являются коми, ханты, манси и другие народы, значит, именно им и принадлежат обнаруженные археологами предметы и изделия. Однако истоки финно-угорских, самодийских, индоевропейских и всех других народов следует искать в нерасчлененном северном Пранароде с единым языком и культурой. Именно в эту гиперборейскую древность уходят и корни "пермского стиля" с его крылатыми птицелюдьми, распространенными, впрочем, по всему земному шару -- вплоть до Южной Америки и о. Пасхи. Подтверждением тому служат и другие сюжеты чудских (в смысле "чудесных" от русского слова "чудо") сокровищ. Так, повсеместно распространенными являются изображения сдвоенных солнечных коней (рис.8), найденных также и в Прикамье. Но доказывает это лишь одно -- общемировое происхождение культур и их носителей! Описания "механизма" полетов во множестве сохранились в памяти северных народов в виде устойчивых фольклорных образов, бережно передаваемых из поколения в поколение. Ниже, в основной части книги, будут приведены русские устные и письменные свидетельства. Сейчас же уместно напомнить кульминационный эпизод "Калевалы", где рассказывается о решающем морском сражении между главными героями карело-финского эпоса с противостоящим им народом далекой северной земли Похъелы за право владения волшебной мельницей Сампо -- неиссякаемым источником богатства и процветания. Действие происходит посреди моря-океана. Испробовав все боевые средства против сынов страны Калевы и потерпев неудачу, владычица Похъелы -- ведьма Лоухи -- оборачивается гигантской птицей-"летучим кораблем". Вот как это выглядело в передаче народных сказителей: Сто мужей на крылья сели, Тысяча на хвост уселась, Села сотня меченосцев, Тысяча стрелков отважных. Распустила Лоухи крылья, Поднялась орлом на воздух. Дополнительным доводом в пользу сказанного может послужить еще один факт, продолжающий "крылатую тематику". Археологов не перестает удивлять обилие так называемых "крылатых предметов", постоянно находимых в эскимосских могильниках и относимых к самым отдаленным временам истории Арктики. Вот он -- еще один символ Гипербореи! Сделанные из моржового клыка (откуда их поразительная сохранность), эти распростертые крылья, не вписывающиеся ни в какие каталоги, сами собой наво-дят на мысль о древних летательных приспособлениях (рис.9). Впоследствии эти символы, переда-ваясь из поколе-ния в поколение, распространились по всему свету и закрепились практически во всех древних культурах: египетской, ассирийской, хеттской, персидской, ацтекской, майя и так -- до Полинезии (рис.10). Ныне парящие крылья как подсознательная память о заре человечества стали эмблемой российской авиации и космонавтики (рис.11). Таковы некоторые факты и гипотезы. Вопросов больше, чем ответов. Тем не менее логика неопровержима. Она-то -- логика научного поиска -- и будет путеводной нитью в дальнейшем путешествии в глубь и даль веков и тысячелетий. Надежные и апробированные методы есть, хотя, быть может, они не столь привычны для читателя. Потому-то и необходимы некоторые предварительные пояснения. С них и начнем...

ДВА ВЗГЛЯДА НА ИСТОРИЮ ДРЕВНЕЙ РУСИ

Со времени воинствующих русофобов-норманистов XVIII-XIX веков в исторической литературе насаждается далекая от науки точка зрения, согласно которой собственно русская история начинается якобы с призвания варяжских князей, а также с последовавшего вскоре вслед за этим принятия христианства. А до той поры пребывал русский народ, дескать, в диком, варварском состоянии, не говоря уж о том, что славянские племена вообще являются пришлыми на территории, где они обитают в настоящий момент. Укреплению данных идей, весьма далеких от действительности, к сожалению, во многом содействовал Николай Михайлович Карамзин (1766 -- 1826), задавший тон в своей "Истории государства Российского" следующей меланхолической фразой: "Сия великая часть Европы и Азии, именуемая ныне Россиею, в умеренных ее климатах была искони обитаема, но дикими, во глубину невежества погруженными народами, которые не ознаменовали бытия своего никакими собственными историческими памятниками"1. Отрицание самобытности и автохтонности древней русской культуры, а по существу отторжение древнейших корней русского народа и установление границы его исторического бытия где-то в IX веке н.э. (некоторые снижают эту ограничительную планку до IV -- VI веков) было на руку и официальным властям, и представителям церкви. Первых не интересовало что бы то ни было за пределами государственно-правовых структур, а их возникновение однозначно связывалось с появлением первой правящей династии Рюриковичей. Вторых более чем устраивал тезис о дикости нравов и культуры русских людей до принятия христианства. Позиция эта, всячески поощряемая и культивируемая, дожила до наших дней и заняла доминирующее положение в школьных и вузовских учебниках, научной и популярной литературе, в средствах массовой информации и т.д. В результате повсеместно насаждается мнение, что до определенных (указанных выше) временных пределов русский народ как бы вовсе и не существовал, пребывая во внеисторическом состоянии, а когда возник (вроде бы из небытия) на исторической арене, то просто воспринял идеологию, культуру и государственно-правовые традиции, сложившиеся до него и без него. По счастью, в русской исторической науке всегда была сильна и другая струя. Многие выдающиеся и рядовые исследователи постоянно искали истоки русской самобытности в самых глубинах человеческой истории, не противопоставляя славян древнейшим этносам, жившим на территории современной России, и отыскивая русские корни (и не только их) у народов, испокон веков обитавших на Севере и в других областях Евразии. Эта традиция восходит к двум замечательным деятелям отечественной науки -- Василию Никитичу Татищеву (1686 -- 1750) и Михаилу Васильевичу Ломоносову (1711 -- 1765). Труды обоих, посвященные древнейшей русской истории, были опубликованы посмертно; первый том "Истории Российской" Татищева, где подробнейшим образом рассматривается генезис русского народа, увидел свет даже на год позже ломоносовской "Древней российской истории..." (хотя и создан был почти на два десятилетия раньше). Однако оба русских ученых независимо друг от друга отстаивали одну и ту же мысль: корни русского народа уходят в глубины тысячелетий и затрагивают этносы, издревле заселявшие север Евразии и известные под разными именами античным и иным авторам (к последним можно отнести составителей библейских книг, арабских, персидских, китайских и других хронистов). Татищев напрямую вел родословную славян (а следовательно, и русских) от скифов, по современным данным появившихся в Причерноморье ориентировочно в VII веке до н.э., ареал же их расселения распространял далеко на Север и в Сибирь, именуя наших далеких северных прапредков скифами [г]иперборейскими. Праотцом славян и русских, исходя из данных вавилонского летописца Бероса, Иосифа Флавия и более поздних историков вплоть до анонимного автора "Синопсиса" XVII века, Татищев считал Мосоха -- шестого сына библейского Яфета (Иафета) и внука легендарного Ноя. А.И.Асов удачно объясняет происхождение имени Моск от протославянского и древнерусского слова "мозг": в устной речи две последние согласные становятся глухими, и все слово звучит как "моск". От имени Мосоха (Моска) впоследствии образовались наименования: Москва -- сначала река, затем и город на ней, Московия, московиты, москвитяне, москвичи... Яфет (Иафет) же, сын Ноя, по мнению многих, тождественен греческому титану Япету (Иапету), отцу Прометея, жившему, как и все другие титаны (после поражения от Олимпийцев и временного низвержения в Тартар), на Островах Блаженных, на самом краю Земли, то есть на Крайнем Севере -- в Гиперборее (о чем речь пойдет впереди). Родословная потомков Ноя и основанные на ней легенды были когда-то чрезвычайно популярны на Руси2 и породили вереницу апокрифических сочинений. Насчитывается около ста списков подобных "повестей" -- преимущественно ХVII века; некоторые из них полностью вошли в хронографы и летописцы (например, в "Мазуринский летописец"). Публикация данных произведений, исключительно важных для понимания русской предыстории и становления национального самосознания, прекратилась еще в прошлом веке. Современные ученые вообще считают их продуктом чистого сочинительства. Сидел якобы некто (и откуда такой прозорливец взялся?), глядел в потолок и от нечего делать сочинял, что в голову придет, а другие потом у него списали. Так ведь получается? Но нет! Безымянные авторы, вне всякого сомнения, опирались на какие-то не дошедшие до нас источники (если не письменные, то устные). Следовательно, ядро этих повестей опирается на действительную историю, хотя и закодированную в виде образов дописьменного творчества народных масс. Историки-снобы подчеркнуто высокомерно и чуть ли не с брезгливостью относятся к попыткам свести генезис древних народов к отдельно взятым предкам или родоначальникам, рассматривая это исключительно как акт мифопоэтического творчества. Но факты говорят о другом. Никто ведь не усматривает ничего крамольного в высказываниях типа: "Иван Грозный взял Казань"; "Петр Великий построил Петербург"; "Суворов перешел через Альпы"; "Кутузов разгромил Наполеона". Каждому ясно: хотя речь идет о событиях, связанных с деяниями больших масс людей, символизируют их в каждом конкретном случае отдельные личности. Так было в прошлом, так будет всегда. Кроме того, родословие во все времена начиналось с какой-то точки отсчета, и к ней всегда привязывалось конкретное лицо -- пусть даже легендарное. Татищев не был одиночкой в изучении древнейших корней русского племени. Не менее скрупулезно и панорамно данная проблема проанализирована Василием Кирилловичем Тредиаковским (1703 -- 1769) в обширном историческом труде с подробным, в духе XVIII века, названием: "Три рассуждения о трех главнейших древностях российских, а именно: I о первенстве словенского языка над тевтоническим, II о первоначалии россов, III о варягах-руссах, словенского звания, рода и языка" (СПб, 1773). В этом незаслуженно забытом трактате только вопросу о Мосохе (Мосхе) как прапредке московитов-москвичей посвящено не менее двух десятков страниц. Вывод таков: "...Рос-Мосх есть праотец как россов, так и мосхов... Рос-Мосх есть едина особа, и, следовательно, россы и мосхи суть един народ, но разные поколения... Рос есть собственное, а не нарицательное и не прилагательное имя, и есть предимение Мосхово"3. Тредиаковский, как никто другой, имел право на вдумчивый историко-лингвистический и этимологический анализ вышеочерченных проблем. Всесторонне образованный ученый и литератор, обучавшийся не только в московской Славяно-греко-латинской академии, но также в университетах Голландии и парижской Сорбонне, свободно владевший многими древними и новыми языками, работавший штатным переводчиком при Академии наук в Санкт-Петербурге и утвержденный академиком по латинскому и русскому красноречию, -- выдающийся отечественный просветитель стоял вместе с Ломоносовым у истоков русской грамматики и стихосложения и явился достойным продолжателем Татищева в области русской истории. Помимо завидной эрудиции, Тредиаковский обладал редким даром, присущим ему как поэту, -- чувством языка и интуитивным пониманием глубинного смысла слов, что неведомо ученому-педанту. Так, он решительно поддержал и развил мнение, упомянутое еще у Татищева, о русскости древнегреческого наименования "скифы". В соответствии с нормами греческой фонетики эта слово произносится, как "скит[ф]ы". Второй слог в греческом написании слова "скифы" начинается с "теты" -- Q в русском озвучивании она произносится и как "ф", и как "т", -- причем в течение времени произношение звука менялось. Так, заимствованное из древнегреческого языка слово "театр" до XVIII века звучало как "феатр", а слово "теогония" ("происхождение Богов") еще недавно писалось "феогония". Отсюда же расщепление звучания в разных языках имен, имеющих общее происхождение: Фе[о]дор -- Теодор, Фома -- Том[ас]. До реформы русского алфавита в его составе (в качестве предпоследней) была буква "фита" -- Q, предназначенная для передачи заимствованных слов, включающих букву "тета". И слово "скифы" в дореволюционных изданиях писалось через "фиту". В действительности же "скит" -- чисто русский корень, образующий лексическое гнездо со словами типа "скитаться", "скитание". Следовательно, "скифы-скиты" дословно означают: "скитальцы" ("кочевники"). Вторично, в качестве позднейшего заимствования из греческого языка, где оно служило названием пустыни, общая корневая основа "скит" вновь вошла в русское словоупотребление в смысле: "отдаленное монашеское убежище" или "старообрядческий монастырь". Ломоносов по поводу вопроса: можно ли именовать Мосоха прародителем славянского племени вообще и русского народа в частности -- высказался гибко и дипломатично. Великий россиянин не принял бесповоротно, но и не отверг категорически возможности положительного ответа, оставляя "всякому на волю собственное мнение"4. Аналогичным образом было расценено и предположение о вероятном родстве московитов-славян с Геродотовым племенем месхов, оказавшихся в конечном счете в Грузии. Что касается самой Геродотовой "Истории", то ее авторитет для раскрытия генетических корней русского племени Ломоносов считал непререкаемым. В концентрированном виде такое же понимание впоследствии сформулировал другой выдающийся русский историк -- Иван Егорович Забелин (1820 -- 1909): "...Никакая отрицающая и сомневающаяся... критика не может отнять у русской истории истинного сокровища, ее первого летописца, которым является сам Отец истории -- Геродот"5. Ныне представление о прямом родстве славяноруссов со скифами и другими древними народами Евразии считается не иначе как наивным. Между тем позиция Татищева -- Ломоносова -- Забелина может быть существенно подкреплена за счет аргументов, заимствованных из исторического языкознания, мифологии и фольклора. Линия, идущая от историков ХVII -- ХVIII веков, была продолжена и закреплена в трудах Дмитрия Ивановича Иловайского (1832 -- 1920) и Георгия Владимировича Вернадского (1877 -- 1973), написавшего по-английски книгу "Древняя Русь" (1938 г.; рус. издание -- 1996 г.), где история русского народа начинается с Каменного века и проводится через последующие этапы: киммерийский, скифский, сарматский и т.д. Нельзя пройти и мимо исторических сочинений Александра Нечволодова и Льва Гумилева. Известный в прошлом археолог и историк русского права Дмитрий Яковлевич Самоквасов (1843 -- 1911) также отстаивал скифское происхождение русского народа, а прародину славяноруссов именовал Древней Скитанией6. Естественно, речь должна идти не об одном только русско-скифском родстве, но и о генетическом единстве множества народов, населявших в древности просторы Евразии. История не всегда благосклонна к собственным радетелям, подвижникам и летописцам. Примеров тому не счесть. Для русских же поучительна и показательна жизнь и деятельность человека, внесшего неоспоримый вклад в становление и организацию исторической науки в России. Имя его, мало что говорящее современному читателю, -- Александр Дмитриевич Чертков (1789 -- 1853). Он обладал одним из самых богатых в России собраний книжных, рукописных и нумизматических редкостей. На данной основе впоследствии была создана и отстроена (дом с лепным фасадом в начале Мясницкой улицы) знаменитая частная Чертковская библиотека -- бесплатная и общедоступная. Здесь, кстати, до перехода в Румянцевский музей работал Н.Ф.Федоров и здесь же состоялось его знакомство с молодым К.Э.Циолковским: длительное общение в стенах Чертковской библиотеки в 1873/74 гг. оказало решающее влияние на формирование космического мировоззрения будущего основоположника теоретической и практической космонавтики. Бесценное собрание Черткова было подарено Москве, некоторое время пребывало в Румянцевском музее (ныне Российская государственная библиотека), в настоящее время книги находятся в Исторической библиотеке, а рукописи -- в Историческом музее. В последние годы жизни Чертков являлся президентом Общества истории и древностей российских и опубликовал во Временнике данного Общества, а также в виде отдельных оттисков (книг) несколько удивительных исторических изысканий: "Очерк древнейшей истории протословен" -- (1851 г.), "Фракийские племена, жившие в Малой Азии" (1852 г.), "Пеласго-фракийские племена, населившие Италию" (1853 г.), "О языке пеласгов, населивших Италию" (1855 г.). Опираясь на глубокое знание древних языков и практически на все доступные ему источники, Чертков указал на языковое и этнокультурное сродство между славяноруссами, с одной стороны, а, с другой, -- с пеласгами, этрусками, скифами, фракийцами, гетами, эллинами, римлянами... Однако открытие ученого-романтика, которого можно с полным основанием сравнить с Генрихом Шлиманом, не стало событием в отечественной и мировой историографии -- здесь в почете были совершенно иные ценности: эмпирико-позитивистские, вульгарно-социологические, психологические, структуралистские, семантико-семиотические и т.п. И сегодня время Черткова еще не наступило -- проделанная им колоссальная работа ждет и своего продолжения, и своих продолжателей. Впрочем, современный подход требует не выведения славяно-русского языка из пеласгийского или из этрусского и критского, как это было недавно проделано в книге Г.С.Гриневича "Праславянская письменность. Результаты дешифровки" (М., 1993), а поиска общих истоков всех индоевропейских и неиндоевропейских языков. Корни русского языка и русского народа находятся гораздо глубже. Истоки Руси уходят в тысячелетние дали и обнаруживают свои начала в той нерасчлененной этнолингвистической общности, с которой, собственно, и начиналось человечество. Происхождение славян, русских и всех других народов, их языков и культур предстает совершенно в другом свете, если проанализировать общеизвестные факты с точки зрения метода археологии языка и реконструкции смысла. Мировоззрение русского народа уходит во тьму веков и тысячелетий, к тому неведомому времени, когда пестроцвет современных этносов и языков был спаян в единой нерасчлененной этнолингвистической общности племен, обычаев, представлений об окружающем мире и верований. Есть все основания утверждать, что в самых глубинных истоках, на заре становления людского рода все без исключения языки имели общую основу -- а следовательно, и сами народы имели общую культуру и верования. К такому выводу приводит анализ самого архаичного и консервативного пласта слов всех языков мира -- указательных слов, и возникших позже на их основе личных местоимений всех модификаций. Удается выделить несколько первичных элементов, которые повторяются во всех без исключения языках мира -- живых и мертвых, донося до наших дней дыхание Праязыка. Какая-то случайность здесь полностью исключена. О былом единстве языков однозначно говорится уже в Библии, аккумулировавшей в себе древнее знание Востока, Запада, Севера и Юга: "На всей земле был один язык и одно наречие" (Бытие II, I). В дословном научном переводе это звучит еще более точно: " И были на всей земле язык один и слова одни и те же"7. И это не наивная легенда, а непреложный факт. Неоднократно обосновывался данный тезис и с точки зрения языкознания. Наиболее убедительно это было сделано уже в наше время. В начале ХХ века итальянский филолог Альфред Тромбетти (1866 -- 1929) выдвинул всесторонне обоснованную концепцию моногенеза языков, то есть их единого происхождения. Практически одновременно с ним датчанин Хольгер Педерсен (1867 -- 1953) выдвинул гипотезу родства индоевропейских, семито-хамитских, уральских, алтайских и ряда других языков. Чуть позже набрало силу "новое учение о языке" советского академика Николая Яковлевича Марра (1864 -- 1934), где неисчерпаемое словесное богатство, обретенное многочисленными народами за их долгую историю, выводилось из четырех первоэлементов. (После появления известной работы И.В.Сталина по вопросам языкознания марристская теория была объявлена лженаучной, а ее приверженцы подверглись преследованиям.) В середине века наибольшую популярность получила так называемая "ностратическая" (термин Педерсена), или сибиро-европейская (термин советских лингвистов), теория; в ней идея Праязыка доказывалась на основе скрупулезного анализа крупных языковых семей. (На эту тему было опубликовано несколько выпусков сравнительного словаря рано погибшего ученого В.М.Иллича-Свитыча.) Совсем недавно американские лингвисты подвергли компьютерной обработке данные по всем языкам Земли (причем за исходную основу был взят лексический массив языков северо-, центрально- и южноамериканских индейцев), касающихся таких жизненно важных понятий, как деторождение, кормление грудью и т.п. И представьте, компьютер выдал однозначный ответ: все языки без исключения имеют общий лексический базис. (См.: Приложение 1). Обычно вывод о моногенезе языков вызывает скептическое неприятие специалистов. Однако гораздо более нелепой (если хорошенько вдуматься) выглядит противоположная концепция, в соответствии с которой каждый язык, группа языков или языковое семейство возникли самостоятельно и обособленно, а потом развивались по законам, более или менее одинаковым для всех. Логичнее было бы предположить, что в случае обособленного возникновения языков законы их функционирования также должны были быть особенными, не повторяющими (гомеоморфно или изоморфно) друг друга. Такое совпадение маловероятно! Следовательно, остается принять обратное. Здесь права Библия, а не ее противники. Как видим, аргументов в пользу языкового моногенеза более чем достаточно. Всего известно свыше 30 самостоятельных языковых семей -- точная классификация затруднена из-за неясности: на сколько обособленных языковых семей подразделяются языки индейцев Северной, Центральной и Южной Америк; в различных энциклопедиях, учебной и справочной литературе их число колеблется от 3 до 16 (причем ряд лингвистов вообще предполагает отказаться от традиционной классификации и перейти к группировке на совершенно ином основании). Языковые семьи не равномощны: например, на языках китайско-тибетской семьи говорит около миллиарда человек, на кетском же языке (обособленная семья) -- около одной тысячи, а на юкагирском языке (тоже обособленная семья) -- менее 300 человек (и кеты и юкагиры -- малые народности России). Одной из самых больших, разветвленных и всесторонне изученных является индоевропейская языковая семья (рис. 12). Еще в прошлом веке было доказано (и это стало одним из блестящих триумфов науки), что все входящие в нее языки и, следовательно, говорящие на них народы имеют общее происхождение: некогда, много тысячелетий тому назад, был единый пранарод с единым праязыком. Отстаиваемая же в настоящей книге концепция позволяет пойти еще дальше и утверждать: пранарод, праязык и их общая прародина относятся не к одним лишь индоевропейцам, но ко всем без исключения этносам, населявшим Землю в прошлом и настоящем. Скрупулезная реконструкция смысла исходных общеиндоевропейских и доарийских слов и понятий приводит к границе, которую не принято переступать в современной науке, что, впрочем, свидетельствует о недостаточной развитости последней. Несмотря на геологические, климатические, этнические, исторические и социальные катаклизмы, в результате которых исчезло множество народов, культур и цивилизаций, современному человечеству досталось бесценное богатство в виде языка и системы образов мифологического мышления. Стоит правильно подобрать ключ -- и перед изумленным взором откроются бездонные глубины. Правда, придется отказаться от большинства бытующих стереотипов. Что это означает применительно к языку? За последние два века своего существования сравнительно-историческое языкознание добилось крупных успехов в области систематизации языков и установлении родства между ними в рамках отдельных языковых семей, например, индоевропейской, досконально проследило эволюцию фонетических (звуковых), графических (алфавитных), морфологических (словосоставных), лексических (словарных), грамматических и иных форм различных языков. Дальше этого обычно не идут. Более того, исследовательское поле за пределами существующей традиционной границы считается запретной территорией. Но это -- всего лишь Terra incognita, ждущая своих первооткрывателей. Действовать им придется решительно и не полагаться на эмпирическую ползучую приземленность традиционных методов. Многого, скажем, достигли этимологи, чья задача: объяснять происхождение конкретных слов, раскрывать их генетические корни, устанавливать первичную структуру и сходство с лексическими единицами живых и мертвых языков. Этимология -- скрупулезная наука: филигранной реконструкции подвергаются, к примеру, звуковой и словообразовательный состав слов с учетом чередования, трансформации и выпадения конкретных звуков. Но в большинстве своем этимологи не стремятся заглянуть далеко вглубь. Индоевропейское языкознание во временном плане доходит до языка священных ведийских текстов и санскрита. Связи же между различными языковыми семьями исследуются очень робко и без надежной исторической базы. Между тем, если исходить из концепции единого происхождения языков мира, -- открываются совершенно новые пути осмысления разных языков и далеких друг от друга культур. На смену традиционной микроэтимологии, ориентирующейся на близкородственные языковые связи, приходит макроэтимология, исходящая из древней языковой общности. Для макроэтимологии традиционный морфологический и фонетический догматизм не играет большой роли, и она допускает лексические и морфологические модификации, незнакомые для микроэтимологии. Что же такое археология языка и реконструкция смысла? Нагляднее всего это видно на конкретных примерах. Знакомое и всеми любимое слово "весна" -- казалось бы, такое русское-прерусское. Однако оно имеет общее основание с другими индоевропейскими языками и восходит к древним общеарийским корням. Достаточно взглянуть на производное от слова "весна" прилагательное "вешний", чтобы увидеть в нем индийского Бога Вишну и более общее русское понятие (Все)вышний, обозначающее высшее безначальное Божество, олицетворяющее главного властелина Вселенной (на что указывает его местоположение -- в "вышине"). По-болгарски и сербохорватски "высокий" звучит как "више" (ср. русскую сравнительную степень "выше"). Не случайно также в эпических песнях Эдды верховный Бог древнескандинавского пантеона Один именуется Высоким. Одним из первых, кто указал на взаимосвязь слов "вышний", "вечный", "вещий" и "вешний" с именем индоарийского Бога Вишну, был русский писатель и историк-любитель Александр Фомич Вельтман (1800 -- 1870). Он обратил на это внимание в первой же своей исторической монографии "Индо-Германе, или Сайване" (1856 г.). Кроме этого, плодовитый автор-беллетрист опубликовал еще три собственно исторические книги: "Атилла и Русь IV -- V в." (1858 г.), "Маги и Мидийские Каганы XIII столетия" (1860 г.), "Первобытное верование и буддизм" (1864 г.), где содержится немало более чем смелых и полуфантастических предположений по истории Древней Руси. Интересно также, что и того же происхождения наименование вишни -- прежде всего дерева, а затем уже и его ягод. Другими словами, вишня -- это дерево Вишну. На юге России и на Украине вишня издавна была почитаемым деревом -- в одном ряду с дубом, березой, ясенем, липой. Существовал обычай вырезать посошки и палочки из вишневого дерева. Считалось, что вишневая палка наделена особой волшебной силой, которая к тому же передается от деда к отцу и от отца к сыну. Тождественность Вишну и Всевышнего однозначно проявляется и в смысловом (семантическом) плане. В переводе с древнеиндийского (ведийского) Вишну означает "проникающий во все", "всеобъемлющий". По индуистским воззрениям, он символизирует энергию, упорядочивающую Космос, и считается "владыкой существования и творения Вселенной": "Мир возник от Вишну и пребывает в нем. (Вишну) -- творец существования и предбытия мира, он -- мир"8. Именно таким образ Держателя Вселенной, возникший еще в пору индоевропейской общности, рисовался и протославянам. Каменное изваяние Прото-Вишну было обнаружено археологами при раскопках курганов в Днепропетровской области (рис. 13). Оно представляет собой низкорослого лысого и бородатого мужчину (одно из первоначальных воплощений классического Вишну -- "лысый карлик"), испещренного со всех сторон петроглифами в виде следов (след -- традиционный знак, божественное клеймо Вишну), фигурами людей в сексуальных позах, животных, смыслообразующих орнаментов и информационно насыщенных "черт и резов". В своей совокупности все это вместе взятое и олицетворяет Вселенную 9. Между тем у Керносовского идола имеются также хвост и звериные уши (или рога?). Данные аксессуары вполне подходят и к древнегреческому Божеству стад, лесов и полей -- Пану, имеющему доэллинское и, скорее всего, общеиндоевропейское происхождение. Кстати, и имя Пан родственно имени Вишну, означая "все". Следовательно, Прото-Вишну тождественен Прото-Пану. Другое дело, что общеиндоевропейское Божество, олицетворяющее Вселенную, постепенно видоизменяло свои первоначальные функции -- по мере расщепления первичной этнической общности и миграций праэтносов по всей территории Евразии. Если в индуизме Бог Вишну сохранил и преумножил верховные и властные функции в составе великой триады Тримурти: Брахма -- Вишну -- Шива, то в условиях других исторических условий и иной идеологической доминанты -- Олимпийской религии, пришедшей на смену старым доэллинским верованиям, -- Бог Пан, ранее олицетворявший "Все", превратился во второстепенное лицо Олимпийского пантеона, хотя никто не отрицал его глубоких корней, уходящих в первозданную природу. Естественно, менялись изображения или изваяния Божеств. Прото-Вишну так же мало походит на классические скульптуры вишнуистского канона, как Прото-Пан на образ скотьего Бога со свирелью в руке на известной картине Михаила Врубеля "Пан". Художественное воплощение нетождественно заложенному в него смыслу. Нет сомнения, что понятие "(Все)вышний" перешло в христианскую традицию из глубокой древности. Этимологи выводят слово "весна" из древнеиндийского vasantas -- "весна"; vasar -- "рано" -- откуда древнеисландское var -- "весна", латышское и литовское vasara -- "лето"). Фонетические и лексические закономерности в их историческом развитии лишь частично перекрывают закономерность формирования и передачи во времени (от поколения к поколению) смысла понятий, имеющих словесно-знаковую оформленность, но развивающихся по совершенно иным закономерностям. Филолог может и не заметить цепочку взаимосвязанных слов: "Вишну" -- "вешний" -- "весна". Но мимо этого не сможет пройти культуролог, который оперирует не фонетическими, а смысловыми закономерностями, имеющими происхождение более высокого порядка. Из этих соображений вытекает и следующий пример. Фамилия великого русского художника Сурикова происходит от слова "сурик" -- краска темно-красного цвета. Но, в свою очередь, понятие "сурик" проистекает от имени древнеарийского красно-солнечного Божества -- Сурьи (отсюда и наше Красное Солнышко). Бессмысленно искать какие-то аналогии между реальной личностью -- Суриковым и Солнцем-Сурьей, но связь этих понятий очевидна, когда речь идет об археологии смыслов, показывающих их полное совпадение. Ниже будут прослежены неслучайные параллели между древнеегипетской и древнеславянской мифологиями: Солнцебоги Хор (Гор) и Хорс, смертоносный гроб Осириса (Осиянного) и Святогора (Светогора), птица Феникс и Финист Ясный Сокол. Но есть еще один общий -- более психологический, чем смысловой -- аспект сходства мироощущений древних египтян и русских. На него обращал особое внимание Василий Васильевич Розанов (1856 -- 1919). Он считал русский "трепет к звездам" чертой, ничего не имеющей общего с христианским миропредставлением ("О звездном небе ничего нет в Евангелии"). Истоки русского народного космизма следует искать в Египте и Вавилонии: именно отсюда проистекают звезды на темно-синих куполах некоторых русских храмов, а также подвешенные лампады, имитирующие "висящие" звезды древневосточных святилищ10. Итак, видим: единый праязык единого пранарода дал цепную реакцию, в результате которой возникло все лингвистическое многообразие. Значение и звучание многих современных слов (в том числе и в русском языке) уходит своими корнями в общий праязык. Наиболее приближенным к нему по времени и, главное, -- уцелевшим по сей день (в виде литературных памятников и составленных на их основе словаря и грамматики) является санскрит (собственно древнеиндийским считается язык Вед). Руководствуясь им, а также другими источниками, нетрудно раскрыть корни многих современных понятий. В санскрите одно из слов для обозначения понятия света: ruca ("светлый", "ясный") и ruc ("свет", "блеск"). В последующем языковом развитии "шь" и "ц" превратилось в "с" (чередование согласных и гласных звуков -- обычное фонетическое явление даже на протяжении небольших временных периодов) и достаточно неожиданным (на первый взгляд) образом осело в столь значимых для нас словах, как "русский" и "Русь". Первичным по отношению к ним выступает более архаичное слово "русый", прямиком уходящее в древнеарийскую лексику и по сей день означающее "светлый". От него-то (слова и смысла) и ведут свою родословную все остальные однокоренные слова языка. Данная точка зрения известна давно. Еще русский историк и этнограф польского происхождения, один из основоположников отечественной топонимики Зориан Яковлевич Доленга-Ходаковский (1784 -- 1825), критикуя норманистские пристрастия и предпочтения Н.М.Карамзина, писал: "Тогда б увидел и сам автор [Карамзин. -- В.Д.], касательно Святой Руси, что сие слово не составляет ничего столь мудреного и чужого, чтобы с нормандской стороны, непременно из-за границы, получать оное; увидел бы что оно значит на всех диалектах славянских только цвет русый (blond) и что русая коса у всех ее сыновей, как Rusa Kosa i Rusi Warkocz [коса. -- В.Д.] у кметей (крестьян) польских равномерно славится. <...> Есть даже реки и горы, называемые русыми".11 Таким образом, этноним "русский" и топоним "Русь" сопряжены с санскритским словом ruca и общеславянским и древнерусским "русый" со смыслом "светлый" (оттенок). Если открыть "Толковый словарь живого великорусского языка" Владимира Даля на слово "Русь", то найдем там аналогичное объяснение: "русь", по Далю, означает прежде всего "мир", "бел-свет", а словосочетание "на руси" значит "на виду". У Даля же находим еще одно удивительное слово -- "светорусье", означающее "русский мир, земля"; "белый, вольный свет на Руси". Здесь не только корневые основы, но и их значения сливаются в одно целое. О распространенности и укорененности понятия "светорусье" можно судить по "Сборнику Кирши Данилова", где эпитет "светорусские могучие богатыри" выступает как норма. Еще раньше (по письменной фиксации) сочетание слов "светлый" и "русский" употребляется в договоре князя Олега с греками 911 г., текст которого включен в "Повесть временных лет". Классическая схема научного познания очерчена Львом Гумилевым. Любую проблему можно рассматривать по меньшей мере трояко: с точки зрения мышиной норы, с вершины кургана и с высоты птичьего полета. Современная этимология -- в основном взгляд из мышиной норы. Этимологи копали глубоко и обильно, но при этом, как правило, не смотрели вдаль, воображая, что весь мир языка -- сплошная мышиная нора. Мало кому хватает фантазии и воображения подняться хотя бы на вершину кургана и тем более достичь высоты птичьего полета. Макроэтимология же позволяет отвлечься от частностей, мелких деталей, нудных транскрипций, традиционных подходов, закостенелых схем, ползучего эмпиризма, -- и, воспаряя ввысь, взглянуть на современную лексику с высот тысячелетий. Безусловно, вероятность погрешности в макроэтимологических изысканиях достаточно велика, но не настолько, чтобы отступить от научности, и не намного выше традиционных микроэтимологических выкладок, учитывая значительную вариативность и гипотетичность последних. Мифология -- всегда мистифицированная и опоэтизированная история. И космология! Причем мистификация происходит без всякого злого умысла -- вполне естественным путем. При передаче сведений от поколения к поколению в условиях отсутствия письменности (если не выработаны специальные приемы сохранения информации) первоначальные сведения подвергаются неизбежному и непроизвольному искажению. К тому же в течение веков и тысячелетий этносы (а вместе с ними роды, племена, семьи) распадаются, переселяются с одной территории на другую, а то и вовсе исчезают с лица Земли. Да еще войны и социальные перевороты. Да еще идеологическая или религиозная цензура. Да еще поэты и художники поприбавят. В результате факты и превращаются в мифы. Значит ли все сказанное, что мифы -- сплошная выдумка? Ничуть! Они вполне поддаются научному анализу и реконструкции первоначального смысла. В мифологических сюжетах и образах закодированы и реальные события далекого прошлого, и отголоски стародавних общественных отношений и норм поведения, и представления о мироздании и его законах, и память о катастрофах в истории Земли и великих переселениях народов. Именно в таком смысле следует понимать энергичное утверждение Н.Ф. Федорова: "Мифология не басня, а истина, действительность, и никогда ее не убьет метафизика"12. Применительно к истории вообще и русской истории в особенности не менее определенно высказался Г.В.Вернадский: "...Следы древней исторической основы могут легко быть обнаружены под мифологическим покровом"13. Мысль о том, что мифология и фольклор (особенно эпос) -- это не что иное, как преломленная сквозь призму народного миросозерцания древняя история, развивалась еще Якобом Гриммом (1785 -- 1863) в его классическом и, к сожалению, до сих пор не переведенном на русский язык труде "Немецкая мифология" (1835 г.). Но здесь он вовсе не был оригинален. Существует древнейшая традиция -- считать Богов, которые впоследствии стали объектом религиозного поклонения, по происхождению своему такими же людьми, как и простые смертные. Подобный подход присущ народам всех континентов, хотя схемы и модели самого обожествления не всегда и не у всех совпадали. И уж, конечно, сказанное никак не относится к позднейшему монотеизму мировых религий, рассматривающих Бога как безличное и достаточно абстрактное Первоначало. Ничего похожего не было ни в египетской, ни в ведийской, ни в шумерской, ни в ассиро-вавилонской, ни в древнекитайской, древнеславянской, древнекельтской, древнегерманской, ацтекской и всем наборе северо-, центрально- и южноамериканских мифологий. Здесь Боги изначально выступали как люди, разве что наделенные бульшими способностями и силой воли. С наибольшей наглядностью это проявилось в античной мифологии и политеизме. А возникшие позднее распространенные переложения, скажем, древнегреческих мифов не имеют ничего общего с реальными событиями. В настоящее время налицо восприятие мифов исключительно как вымысла -- либо художественного, восходящего к Гомеру, либо социологизированного (в плане вульгарного истолкования религии как иллюзорной формы сознания, а то и прямого обмана). Дабы убедиться, что все здесь не совсем так и даже совсем не так, достаточно обратиться к сочинениям античных историков Диодора Сицилийского (единственный раз переведенного на русский язык в ХVIII веке) или Дионисия Галикарнасского (вообще никогда не переводившегося на русский язык, как и вавилонский историк Берос, писавший по-гречески). Все трое излагали историю античных Богов в русле реальной человеческой истории. Вот что пишет, к примеру, Диодор об Уране, считавшемся Богом Неба, о котором и Гомер, и Гесиод, и другие мифологи не могли сообщить ничего конкретного и вразумительного: "Повествуют, что первый начал царствовать у них (атлантийцев) Уран, который свел разбросанно живущих людей в городскую ограду, причем они согласились прекратить внезаконную и звериную жизнь. Он изобрел употребление и накопление домашних плодов и немало из других полезных вещей. Он овладел большей частью вселенной, по преимуществу -- странами к западу и северу. (4) Ставши усердным наблюдателем звезд, он предсказывал многое из того, что должно совершиться в мире. Он ввел для народа исчисление года по солнечному движению, месяцев же -- по луне и научил распознавать времена каждого года. Потому-то многие, не зная вечного порядка звезд, удивлялись происходящему по предсказанию; и, с другой стороны, предположили, что сообщавший об этом причастен божественной природе. После его ухода от людей, ввиду его благодеяний и распознания им звезд, ему стали воздавать бессмертные почести. Его прозвище перенесли на мир; одновременно с тем, что он оказался причастен к восходу и заходу звезд и к прочему, что совершается на небе, как и одновременно с размером почестей, стали чрезмерно расцениваться и его благодеяния. И его навеки объявили вечным царем Всего. <...> Повествуют, что <...> сыновья Урана разделили царство; из них наиболее видными являются Атлант и Кронос. Атлант получил по жребию местности, прилегающие к Океану, и этот народ получил название атлантийцев, и самая высокая гора в этой стране подобным же образом получила название Атланта. Рассказывают, что он точно преподал [людям] астрономию и первым же дал людям науку о сферах. По этой причине составилось мнение, что весь Космос держится на плечах Атланта14. Таким образом, Диодор Сицилийский считал Урана первым царем загадочной страны Атлантиды, исчезнувшей впоследствии в пучинах океана. Именно Уран объединил атлантов "в одно общество или гражданство" (доподлинные слова греческого историка). При этом подчеркивалось: Уран властвовал не только в странах Запада, но и на Севере. Аналогичным образом представлялся и верховный Бог древнегерманского пантеона Один. Первоначально он мыслился в человеческом обличии и лишь впоследствии был обожествлен. Дадим слово древнему свидетельству: "Один был великий воин и много странствовал и завладел многими державами. Он был настолько удачлив в битвах, что одерживал верх в каждой битве, и потому люди его верили, что победа всегда должна быть за ним. Посылая своих людей в битву или с другими поручениями, он обычно сперва возлагал руки им на голову и давал им благословение. Люди верили, что тогда успех будет им обеспечен. Когда его люди оказывались в беде на море или на суше, они призывали его, и считалось, что это им помогало. Он считался самой надежной опорой. Часто он отправлялся так далеко, что очень долго отсутствовал"15. В данном же плане нужно рассматривать и закодированное общечеловеческое знание, доставшееся нам от предков и прапредков в виде фольклористики. В научной и учебной литературе в последнее время возобладало мнение о фольклоре как преимущественно об устном народно-поэтическом творчестве, к тому же оторванном от реальной действительности. На самом же деле фольклористика как базисный пласт мировой культуры -- явление не просто емкое, но в полном смысле необъятное и неисчерпаемое. Будучи простым и удобным каналом аккумуляции и передачи накопленного за многие тысячелетия опыта и знаний, фольклор (дословно "народная мудрость") вобрал в себя в специфически компактной символическо-образной форме многообразные факты истории, этногенеза, а также связанные с бытовыми традициями, мировоззренческими представлениями, культовыми ритуалами, обрядами, поверьями, пережитками и т.п. Один из основоположников современного традиционализма Рене Генон (1886 -- 1951) так расценивал действительное значение фольклора (в его соотношении с мифологией) для познания истории и предыстории: "Народ сохраняет, сам того не понимая, останки древних традиций, восходящие порою к такому отдаленному прошлому, которое было бы затруднительно определить и которое поэтому мы вынуждены относить к темной области "предыстории"; он выполняет в некотором роде функцию более или менее "подсознательной" коллективной памяти, содержание которой, совершенно очевидно, пришло откуда-то еще"16. Отсюда и фольклористика как наука призвана в полном объеме собирать и изучать различные проявления жизни народа как элемента исторически сложившейся цивилизации. Ни в коей мере не является она исключительно филологической наукой (или частью таковой), напротив, она становится абстрактной и непонятной в отрыве от этнографии, религиоведения, археологии, социологии и философии истории. Попытка представить русскую сказку, былину, песню, заговор и т.д. вне их обусловленности народным бытием во всех нюансах его исторического развития оборачивается искаженным истолкованием этих ценнейших памятников русской культуры, отразивших все основные вехи ее становления. У нас ведь как принято относится к фольклорным произведениям? К сказке, например? Как к чисто развлекательному жанру. А сказке той, быть может, десятки тысяч лет и донесла она до нынешних дней дыхание наших далеких прапредков, осколки их тотемного мышления, наивно-целостного миросозерцания. Или так называемый обрядовый фольклор, связанный в том числе и с древнейшими народными празднествами: Коляда, Масленица, Кострома, Иван Купала и др. Здесь соединено все -- и остатки языческого мировоззрения, и сакральный символизм, и первобытный ритуал, и песни, и танцы, и карнавал. Традиции, возникшие в глубинах веков и тысячелетий, передавались из поколения в поколение, закреплялись в слове и обрядовой символике, демонстрируя нераздельность человека и высших космических сил, проявлявшихся в смене времен года, дня и ночи, закономерностях движения на небосводе (иллюзорного, как известно) Солнца, Луны, других светил и звезд. На первый взгляд нет ничего на свете более несхожего, чем наука и фольклор. Но если вдуматься -- есть между ними одна несомненно общая черта. Это -- способ описания и воспроизведения действительности. И наука и фольклор пользуются одним и тем же универсальным языком символов. Символическую форму имеют и логические абстракции, и философские категории, и художественные образы, и мифологические сюжеты, и фольклорные мотивы (все они облачены в словесно-знаковую, а следовательно -- символическую оболочку). Естественные науки предпочитают излагать добытое позитивное знание на символическом языке математики или иным способом -- как это имеет место в химических формулах. Может быть, такова вообще природа человека -- отражать мир в символической форме? А может быть, сам человек и есть главный символ Мироздания и источник всех прочих символов? Символы не существуют сами по себе, а в качестве таковых они должны быть преломлены через сознание. На Земле человек -- главный носитель сознания. Как Микрокосм он создает образ, картину, символ Микрокосма, преломляя его через свое сознание. Следовательно, и сам человек выступает как обобщенный символ Макрокосма. Человек привержен, привязан к знакам и символам как некоторым обобщающим реальным ориентирам, отторгнутым в субстратной форме от него самого (им самим или объективно вычлененных природой). Человек и человечество просто не могут существовать без знаков и символов, представляя и сам Космос в виде глобального небесно-звездного символа. Ибо то звездное небо, что дано человеку в виде зрительных ощущений: набор структурно-организованных созвездий, изменяющих свое положение в течение ночи и перемещающихся среди них по определенным законам Луны и планет (а днем -- Солнца), -- все это всего лишь результат местоположения и размещения самого человека на вращающейся планете Земле. Но познает он Большой Космос, отталкиваясь именно от этой картины-символа звездного неба, проникая в глубь Вселенной и открывая ее подлинные законы. Происходит это путем преодоления самоочевидной и чувственно данной картины и построения на основе достигнутых знаний той или иной научной модели, приближающей нас к постижению истины. Космический знак (как и всякий знак вообще) -- всегда некоторое вторичное явление, указывающее на некоторую скрытую первопричину, далеко не всегда явную и доступную непосредственному познанию. В этом смысле непрерывную смену дня и ночи можно рассматривать как соответствующие знаки, указывающие на подлинную причину -- вращение Земли вокруг собственной оси. Точно так же циклическая смена времен года (весна -- лето -- осень -- зима) -- следствие движения Земли вокруг Солнца, обусловленное высшими космическими силами. Для людей же смена дня и ночи или смена времен года может выступать в форме определенных знаков, проверенных многократным опытом и служащих точкой отсчета множества других явлений, событий и необходимых действий. Например, спиралевидный орнамент, пронизывающий историю мировой культуры от самых ее истоков, имеет несомненную космическую кодировку. Вопрос лишь в том: воспринял ли человек этот космический символ самостоятельно или же сам Космос обладает неведомыми пока каналами, и по ним передаются и кодируются соответствующие закономерности. Так или иначе, спиралевидные структуры пронизывают не только разумную жизнь на Земле, но и ее бессознательные формы (раковины некоторых моллюсков). Сущность не только людских отношений, но и отношений всего животного мира -- в выполнении разного рода обрядностей. Так считал Николай Алексеевич Умов (1846 -- 1915) -- выдающийся русский ученый-космист, еще в начале 70-х годов прошлого века, задолго до первых публикаций по теории относительности выдвинувший идею о взаимодействии энергии и массы, а также о том, что энергия пропорциональна массе. Уже животные метят мочой и экскрементами занятую ими территорию. И эти метки выполняют функции знаков-символов, обусловливая поведение животных на помеченной территории. А брачная обрядность в животном мире? То же и у людей, но в их жизни обряды, ритуалы, знаки и символы играют абсолютно решающую роль, особенно с появлением письма, искусства и т.п. Говоря в общих чертах, в общественной жизни роль метки играют и некоторые канонизированные тексты -- священные писания, законы, конституции, уставы общественных партий, множество регламентирующих правил и запретов. Все это может действовать и в устной форме. Но превратившись в утвержденный и принятый текст (заново упорядоченная письменная система), они обретают самодовлеющую, автономную самостоятельность, выступая в форме некоторого окончательного критерия для действий людей. Быть может, это незыблемый природно-обусловленный естественно-исторический закон. Космическая упорядоченность проецируется на общественные отношения в виде определенного строя, обязательных запретов и алгоритмов действий, облеченных в некие ритуалы. А это, в свою очередь, невозможно без многоцветной и строгой вместе с тем системы символов, включающих языковые и знаковые формы. Такой механизм взаимосвязи между Макрокосмом и Микрокосмом, а также в структуре самого Микрокосма, видимо, запрограммирован в законах природы с самого начала и является ее своего рода самоохранительным началом. Человеку изначально раз и навсегда не дано переступать некоторую запретную границу, он обречен представлять (познавать) глубинные законы материи и Космоса только посредством разного рода символов, включая и мысленные абстракции. Выход за этот символический барьер возможен, но только с помощью теоретического воображения, а оно само по себе также представляет лишь оперирование символами. Воображение питает и фольклорные образы, а также символы-мифологемы. И античный мудрец, и ведийский жрец, и славянский волхв, и современный ученый говорят примерно об одном и том же, пытаясь описать одну и ту же объективную реальность, но используя при этом различные системы символов и построенных на их основе языков. Здесь, кстати, лишний раз подтверждается известный тезис Алексея Федоровича Лосева (1893 -- 1988), сформулированный в его классическом труде "Диалектика мифа": всякая наука сопровождается и питается мифологией, черпая из нее свои исходные интуиции17. С точки зрения единых закономерностей выражения действительности через символы и постижения действительности через символы современная наука столь же мифологична, сколь научна всякая мифология. Современные естественно-математические науки, включающие космологию и ее ответвления, ничто без упорядоченных математических символов. Посредством этих символов создается научная картина мира, с их помощью она и прочитывается. Убрать символы -- и останется одна пустота, ничто. Следовательно, и тайна космического мышления кроется в символах. Познай их -- и ты познаешь все. Приятно это кому бы то ни было или неприятно, но следует набраться мужества и признать: человек, познавая действительность, практически никогда не имеет дел непосредственно с этой действительностью, но лишь с набором некоторых символов и кодов, включая собственные ощущения, более чем опосредованно данную действительность отражающими. И безразлично, в какой именно форме искажается объективная действительность, представая в мозгу то в виде мифологических картин и сцен, то в виде поэтических или фантастических образов, то в виде метафизических схем, то в виде математических формул. Таким образом, каналы символизации и алгоритмы кодировки глубинного смысла бытия и его закономерностей одинаковы как для науки, так и для мифологии. Типичны и возможные искажения при обоих способах осмысления действительности. В результате свободного оперирования символами, знаками, образами, словесными догмами, математическими формулами и теоретическими моделями сплошь и рядом возникают некоторые спекулятивные конструкции, настолько далеко отступающие от отображенной в них реальности, что превращаются в прямую противоположность объективной истине. Гете называл это "ложным светом знаний". "Я проклял знаний ложный свет", -- так перевел соответствующую строку из "Фауста" Пушкин. Не менее определенно высказался Байрон в "Манфреде": наука -- "обмен одних незнаний на другие" (перевод Ивана Бунина). Густав Шпет перевел эти слова еще резче: Наука вся -- невежества обмен На новый вид невежества другого. Столь же безапелляционно высказался о сути псевдонаучного теоретизирования Максимилиан Волошин: "Я призрак истин сплавил в стройный бред". Другими словами, то, что в общественном мнении считается наукой, на самом деле представляет собой сумму более или менее верных взглядов на определенный фрагмент действительности, событие или проблему. Группа интерпретаторов объявляет собственное видение вопроса истиной в последней инстанции и, обладая монополией на владение и распространение информации, всеми доступными средствами старается утвердить в общественном мнении только свою (а не какую-то другую) точку зрения. Однако в процессе естественной смены поколений (в том числе и ученых) ранее господствовавшая парадигма (то есть некоторая теоретическая модель, объявленная эталоном), как правило, претерпевает существенные изменения, а то и отбрасывается вообще. Это хорошо видно на примере разного рода учебников и справочников: казалось бы, именно в них сосредоточена квинтэссенция последнего слова науки. Но нет -- сегодня никто не учится по учебникам, написанным несколько десятилетий назад и тем более -- в прошлом или позапрошлом веке. Точно так же спустя некоторое время и на лучшие нынешние учебники (а равно -- энциклопедии и справочники) будут глядеть, как на допотопный анахронизм. Безусловно, как существуют научные факты и истины, так были, есть и всегда будут их правильные истолкования, а также новые эпохальные открытия -- все, что составляет гордость человеческой цивилизации и обеспечивает ее непрерывный социальный и научно-технический прогресс. Тем не менее общее количество незыблемых истин, отвоеванных человеком у бесконечно-неведомой природы, более чем ограничено, и обретение их никогда не завершится. В этом, собственно, и состоит суть и смысл научного познания. Все остальное -- мифы, беллетристика и околонаучные легенды. Таким образом, всякий миф, фольклорный образ, имеют под собой такое же реальное основание, как и научный факт. И заложенный в обычных мифах первоначальный смысл поддается строго научному анализу и реконструкции. Итальянский фольклорист Джузеппе Питре (1843 -- 1916) проницательно напутствовал всех, кто прикасается к неисчерпаемой сокровищнице народного творчества и народной памяти: "Философ, законодатель, историк -- всякий, кто хочет понять свой народ до конца, должен присматриваться к его песням, пословицам, сказкам, а также к его поговоркам, отдельным выражениям и словам. За словом всегда стоит его значение, за буквенным смыслом -- смысл тайный, аллегорический, под странным пестрым одеянием сказки кроется история и религия народов и наций"18. Все сказанное относится и к закодированным в мифологических сюжетах и образах сведениям о реальных событиях далекого прошлого, о стародавних общественных отношениях и нормах поведения, об устройстве мироздания, его происхождении и законах, о катастрофах и великих переселениях народов. Рассмотрению этого как раз и посвящена настоящая книга.

ЧАСТЬ 1

Первобоги

Сотворение мира

Приложение 1

Приложение 2

Приложение 3

В представлении современного образованного человека Мироздание разделено на вещество и антивещество. При этом антивещество стараются задвинуть в какие-то невообразимо далекие, почти недосягаемые края Вселенной. Но почему? Только потому, что оно никак не регистрируется в окружающем нас привычном мире? Однако на то оно и антивещество, чтобы не фиксироваться вещественными приборами. Что же происходит в природно-космическом котле в действительности? Современная наука не дает однозначного и окончательного ответа о структуре материи вглубь, а значит, -- и о конкретных схемах взаимодействия Макрокосма (Вселенной) и Микрокосма (Человека). Есть лишь некоторые перспективные подходы, позволяющие в общих чертах представить не столько действительную многоуровневость Вселенной, сколько невероятную сложность ее всеобъемлющего постижения. Традиционные объекты естественнонаучного исследования -- вещество и поле, плазма и физический вакуум -- не покрывают всего богатства природной и неприродной реальности. Господствующие воззрения не позволяют до конца (а то и полностью) объяснить даже такие хорошо знакомые природные и социальные феномены, как свет, тьма, огонь, мысль, сон, слово, знак (символ), смысл и др. Попытки их объяснения с точки зрения какой-либо одной науки неизбежно дают искаженную, неполную и одностороннюю картину. Необходим интегративный подход, носящий, быть может, совершенно непривычный характер. В познании физической первосущности мира и глубинных уровней всей цветущей сложности явлений преджизни, жизни и постжизни существуют как минимум три возможных подхода: 1) субатомно-голографический; 2) вакуумно-информационный; 3) фотонно-энергетический. Они не взаимоисключают, а взаимодополняют друг друга хотя бы потому, что в любом случае замыкаются на физический вакуум -- первоотца всех остальных прерывных и непрерывных форм движения материи. Подобное представление в общем-то не ново. Творцы квантовой электродинамики, например, В. Гейзенберг, сами указывали на родство своих идей с учением Анаксимандра об апейроне (беспредельном). Аналогичные представления были распространены в древнеиндийской и древнекитайской философии. Как и все другие современные теории, вакуумная концепция Мироздания имеет информационный аспект, что было предвосхищено еще в учении Н.Ф. Федорова, который постоянно подчеркивал : необходимо осмысливать судьбу не одних только частиц, но и следов, оставляемых ими в среде. Более того, "нам нужно знать закон сохранения и исчезновения этих следов"1. Понятно, что "следы", о которых в докибернетические времена писал Федоров, есть то, что сегодня именуют информацией. Кстати, вакуумная среда изначально содержит в себе алгоритм воскрешения, так волновавшего Федорова, ибо квант физического вакуума есть не что иное, как материальная флуктуация, которая попеременно -- то возникает, то исчезает, то есть по существу непрерывно воскрешается в физическом смысле данного понятия. Проблема же состоит в том, каким именно образом эта элементарная "клеточка" воскрешения реализуется в дальнейшем и в физических макротелах, и в биотических циклах "жизнь -- смерть -- новая жизнь". Материальный мир един и единственен, а так называемые вещество и антивещество являются лишь различными проявлениями природного Всеединства. "+" и "-" не могут быть ничем иным, кроме проявления некоторых крайних значений в непрестанном перераспределении движения. В самой глубине (на "дне", так сказать, дальше которого уже ничего нет) такое перераспределение и выражается в спонтанных флуктуациях среды, получившей далеко не самое удачное название "физический вакуум". Квантовое возникновение ("воскрешение") может выражаться в некотором напряжении движения или увеличении энергии как физической меры движения; в таком случае квантовое исчезновение будет представлять собой ослабление движения или уменьшение энергии в некоторой локальной точке. Если "сгущение" условно принять за "+", то, соответственно, "разряжение" должно считаться "-". Сами по себе флуктуации вакуума не дают ни вещества, ни антивещества. Об элементарных (субатомных) частицах допустимо говорить лишь с того момента, когда хаотичные, неупорядоченные "всплески" материи начинают организовываться в некоторую систему, а крайние значения энергии накладываться друг на друга. Образование флуктуационной системы происходит в том случае, когда "сгущение" одной флуктуации переходит в "разряжение" другой (соседней) флуктуации, а "сгущение" последней переходит в "разряжение" первой. Это -- наипростейший пример образования возможной флуктуационной системы. Однако, скорее всего, первичная флуктуационная система образуется не из 2-х, а из 3-х флуктуаций, так как для взаимного замещения "сгущений" и "разряжений" необходимо некоторое "жизненное пространство". Другими словами, взаимопереход легче осуществим, если взаимодействуют не две, а три флуктуации. Более чем вероятно, что составные элементы такого триплета соответствуют тем теоретически предсказанным субчастицам, которые получили название кварков (отсюда, кстати, следует, что в чистом виде кварк получен быть не может). В горниле первичных флуктуаций рождается первичное разделение на частицы и античастицы -- мир позитивно явленных систем и антимир, в котором устойчивой системе частиц в конечном итоге всегда соответствует устойчивая система античастиц (и наоборот). О частицах и античастицах можно говорить, если принять за первые образовавшиеся системы "сгущения", а за вторые -- соответствующие им системы "разряжений", следующие за первыми, как тень. Сколько образующих любое тело частиц, -- столько же должно быть и соответствующих им античастиц. Где же они находятся? Верхом алогизма было бы полагать, что античастицы, непрерывно рождаемые во Вселенной, тотчас же устремляются по направлению какой-то космической Terra incognita. Вещество и антивещество разделены пространственно и временно, однако вовсе не так, как принято истолковывать в современной физике. Отсюда же любая устойчивая система имеет свою изнанку: каждый вещественный предмет существует параллельно, одновременно и нераздельно со своей невидимой обычными глазами тенью из антивещества. Вещество и антивещество действительно взаимоисключают друг друга, не могут существовать одновременно в одной и той же точке, но могут сосуществовать рядом и сосуществуют, являясь разными аспектами вакуумных флуктуаций. Антимир -- не где-то в безграничных далях Вселенной, а внутри нас и рядом с нами. В данной концепции нет ничего сверхъестественного или же такого, что бы уже так или иначе не освещалось в литературе. Хотя автор в свое время сформулировал представленные здесь идеи вполне самостоятельно, изучая закономерности глубинных структур материи, он тем не менее не без удовлетворения воспринимал обнаруженные впоследствии аналогичные выводы других ученых, вроде точки зрения английского биолога Лайэлла Уотсона: "Каждое тело имеет биоплазменного двойника, который существует на менее физическом уровне, принимает приблизительно те же формы, что и тело, и имеет некоторое отношение к контролю и организации жизненных функций. Его нелегко измерить, но его существование вытекает из практики иглоукалывания и может обнаруживаться с помощью специальной техники, состоящей из высокочастотной аппаратуры. Он не исчезает в момент клинической смерти".2 Мысль о раздвоенности Мира не нова; она красной нитью проходит через многие натурфилософские учения Древности, уходя своими корнями в герметизм, а через него -- к самым истокам теоретического осмысления действительности. На стыках эпох -- Возрождения и Нового времени -- эта общемировая традиция была, к примеру, проложена и в известной мере развита Парацельсом во многих его трактатах. "Мир имеет два тела, одно -- зримое, другое -- незримое, -- писал знаменитый философ, алхимик и врач. -- Пример: <...> ум человеческий обладает неким магнитом, который притягивает к себе со звезд чувство и мысль"3. Не вдаваясь в рассуждения, каким образом системы флуктуаций образуют известные на сегодня элементарные частицы и античастицы (быть может, между обрисованной выше картиной "дна" и достигнутым ныне уровнем познания микромира существует еще ряд промежуточных звеньев), -- переходим к главному. Коль скоро каждой частице вещества соответствует ее материальная "антитень", то и любой системе частиц соответствует ее негативная копия. Следовательно, каждое материальное тело существует в двух ипостасях -- вещественной и антивещественной (последняя представляет собой опрокинутую вовнутрь, "вывернутую наизнанку" материальную копию первой). Каждому живому существу соответствует живой антипод в "потустороннем", но рядом находящемся мире. У каждого человека есть материальный двойник -- невидимый и незнаемый, но живой, неотступно следующий за ним и которому никто никогда не сможет пожать руку. Он живет в ином, но рядом расположенном мире, совершенно отличном от вещественного, хотя и является точнейшей, вывернутой вовнутрь, копией последнего. И этот мир, все эти двойники не где-нибудь, а в каждом из нас или рядом с нами. Каждая нервная клетка, каждая частица, составляющая мозг, также, естественно, материально дублируется в антимире. И есть все основания предполагать, что мышление представляет собой в известной мере процесс взаимодействия и взаимоотражения между частицами и античастицами, образующими неразрывное единство в структуре мозгового субстрата. Отсюда: сама мысль не вещественна и недоступна никаким физическим приборам. Мысль идеальна. Сколько ни анатомируй мозг, сколь ни разлагай нервное вещество на химические элементы и микрочастицы -- нигде не обнаружишь никакой мысли. Она представляет в принципе иные процессы, связанные с взаимодействием между частицами и античастицами, образующими неразрывную материальную структуру мозгового субстрата. Последний же находится в прямом контакте (невыявленном до сих пор опытно, но подтвержденном тысячами жизненными фактами) с энерго-информационным полем Вселенной или окружающей среды. Так называемые путешествия шаманов, впадающих во время камлания в состояние самогипноза, в иные миры -- не что иное, как подключение их сознания к такому энерго-информационному полю. В ряду подобных психофизических явлений и то, что З.Фрейд именовал Оно в его противопоставлении Я. Обладая психофизической реальностью, Оно вместе с тем неотделимо от Я и располагается не в какой-то отдельной части нервной системы, как полагают некоторые психоаналитики, а в параллельном мире, состоящем из античастиц (и присущих им полей) -- слепков частиц вещественного мира. Но, может быть, выявленный двойник -- это хорошо известное из теософских учений астральное тело? Похоже, что научная и оккультная модели во многом совпадают, если, разумеется, отвлечься от иррациональной терминологии и теоретического мистицизма. Итак, хотя наш двойник в антимире и разделен с нами пространственно и на какой-то неуловимый миг отстоит от вещественного оригинала во времени (на величину не менее одной вакуумной флуктуации), -- наше мышление с ним едино и неосуществимо одно без другого. Отсюда и возможность общения или, по крайней мере, каких-то специфических контактов, например, во сне, гипнотической или экстрасенсорной ситуации. Косвенным подтверждением сказанного могут послужить и хорошо всем знакомые психические явления: например, во сне или в обычном мысленном представлении каждый видит себя со стороны (то есть по существу в виде того же двойника), а не изнутри -- как того требует житейская логика. Величайшая из человеческих иллюзий заключается в представлении, что окружающий мир находится вне нас. В действительности же мы сами находимся внутри этого мира. Приходится пересматривать традиционное представление о мышлении, якобы локализованном и происходящем исключительно в одном мозгу. В действительности в нейронах лишь аккумулируется некоторая энергия, способная активизировать или снять информацию, находящуюся повсюду и зависящую далеко не от одного только мозгового субстрата. Мозг в значительной степени является приемником, предполагающим еще и наличие передатчика. Такой передатчик отчасти находится за пределами мозга, а отчасти в нем самом, образуя в конечном счете некоторое единое приемно-передаточное устройство. Система нейронов в мозгу -- своего рода дискета. Но, чтобы дискета заработала, нужен компьютер. В целом таким компьютером и выступает энергополе Вселенной, являющееся по своей сущности информационным. Не только логическое мышление, но также оперирование наглядными образами и игра воображения с точки зрения взаимодействия двух миров -- это объективно протекающий, физически, биологически и психически обусловленный процесс. Соприкосновение с клавишами собственного энергополя пробуждает в сознании и подсознании связные или бессвязные образы. Но бывает (и не так уж редко), что индивидуальное сознание включается в общий биосферный или космический энергопоток. И тогда творческий потенциал человека становится воистину неисчерпаемым. Особенно везет в данном отношении гениальным личностям. Собственно, творческая одаренность во многом именно в этом и выражается. Почему же безмозглый вакуум с его хаотичным кипением флуктуаций порождает разумную жизнь? Ключ к разгадке содержится в правильном понимании сути размножения и развития живого из слияния двух половых клеток! Спрашивается: почему природа избрала столь излишне усложненный и странный на первый взгляд путь воспроизведения живого? Не проще ли было бы механически соединять устойчивые материальные системы в целостные организмы, наделенные активностью и самоуправлением? Какой невыявленный пока эффект приводит к развитию от простого слияния двух половых клеток к столь совершенному (и разумному -- в случае человека) живому существу? Судя по всему, при переходе от абиотических к биотической форме движения материи природе необходимо было более жестко и решительно "развести" вещество и антивещество. Энергетические процессы, происходящие при делении зиготы после слияния половых клеток, как раз и направлены на то, чтобы отделить вещество от антивещества, вытеснив последнее на внешнюю сторону живого организма. Таким образом, полный набор античастиц, который в неживом теле существует как его своеобразная материально-негативная изнанка, в живом организме перемещается на внешнюю сторону, превращаясь в оболочку, взаимодействие с которой (в плане энергетического обмена) во многом определяет специфику живого. Точно так же и мозговые структуры имеют свои материальные "антислепки" (взаимодействие с которыми и обусловливают мыслительные процессы) не внутри мозга, а вне его. В свою очередь, античастицы, коррелирующие с нервной системой и находящиеся вне ее, вступают во взаимодействие с нервными клетками, обусловливая тем самым всю гамму психических процессов. Таким образом, человек как бы одет в невидимую "шубу" из "антиматерии", а голову его обволакивает и окаймляет своего рода нимб или рой из антивещества. Эту "живую шубу", образующую биополе в виде устойчивой энергетической структуры, можно вполне отождествить с душой. Данная энергетическая структура вполне доступна созерцанию, так как включает в себя видимые фотоны, которые, в отличие от других субатомных частиц, не поляризованы и не распадаются на "+" и "-", а, напротив, в определенной мере являются соединительной тканью между веществом и антивеществом. Нимб (аура) как раз и представляет собой подобные фотонные структуры. Внешнее расположение вполне материальной "психеи" означает, между прочим, и то, что в определенных ситуациях (любовный акт, экзальтированная толпа, воины, столкнувшиеся на поле брани, и т.п.) возможно временное слияние "психей". Кроме того, возможно и их перемещение в пространстве, что позволяет без особых затей понять и объяснить явления реинкарнации, телепатии, телекинеза и другие парапсихологические феномены. Все эти вопросы в рамках обоснования биохимической первоосновы природы ставились еще В.И.Вернадским. В настоящее время те же проблемы всесторонне исследуются на экспериментальном уровне многими учеными, добившимися впечатляющих результатов (опыты А.Е.Акимова и его группы, эксперименты и теоретические обобщения А.И.Вейника, концепции Б.И.Искакова, Г.И.Шипова и др.). Отношения, которые до последнего времени складывались между представителями естественнонаучного и эзотерического знания, нельзя назвать иначе как парадоксальными. Объясняется это тем, что естествознание до сих пор не выработало приемлемых способов исчерпывающего или достоверного исследования паранормальных явлений, которые с точки зрения обыденного опыта не вызывают никаких сомнений. Например, известные каждому феномены сна и сновидений. Еще Шеллинг задавал каверзный вопрос Владимиру Одоевскому, на который и по сей день не в состоянии вразумительно ответить ни один ученый: "...Что такое сон, или, лучше сказать, где мы бываем во сне, а мы где-то бываем, ибо оттуда приносим новые силы. Когда мне случится что-нибудь позабыть, мне стоит заснуть хотя бы на пять минут, и я вспоминаю забытое".4 Потому-то многие ученые предпочитают самый простой, но не делающий им чести путь: вообще отрицают реальность или возможность существования отдельных психофизических явлений, рассуждая по странному для науки принципу: "Раз нет объяснения факту -- значит, нет и самого факта". В свою очередь, исследователи, пытающиеся осмыслить парафизические и парапсихические явления, наталкиваясь на брезгливо-насмешливое отношение своих ползуче-эмпирически настроенных коллег, предпочитают уйти в себя и начинают изобретать теории, которые еще больше отдаляют их от господствующих концепций и парадигм. Между тем кажущееся непримиримым противоречие незамедлительно обнаруживает надуманность и неконструктивность -- стоит только непредвзято проанализировать то, что накоплено опытным и теоретическим естествознанием. Локальные психические образования, имеющие вакуумно-флуктационную природу и привязанные к отдельному индивиду или группе особей, не исчезают полностью после смерти и аккумулируются в окрестностях Земли (биосфера, пневматосфера), Солнечной системы и, быть может, за ее пределами. Тем самым налицо прямая связь с Космосом, который изначально и сообразно с присущими ему объективными закономерностями программирует именно такую схему взаимодействия косного, живого и психического. Следовательно, и у самого Космоса есть прямые каналы постоянной взаимосвязи со всем живым и разумным. И эти каналы находятся в непрерывном рабочем состоянии. Данное явление всегда осознавалось людьми, получало закодированное выражение в разного рода символах и знамениях, являло себя в виде откровения, творческих озарений и экстаза, находило выражение в произведениях искусства и т.п. Разного рода видения, принимаемые за явление Божества, реализуются в виде ярчайших зрительных образов именно посредством взаимодействия двух миров -- привычного и параллельного. Типичным примером таких видений служат свидетельства Владимира Соловьева о явлении ему в лучезарном женском обличии насыщенной многими смыслами Софии Премудрости Божьей: И в пурпуре небесного блистанья Очами, полного лазурного огня, Глядела ты, как первое сиянье Всемирного и творческого дня. Что есть, что было, что грядет вовеки -- Все обнял тут один недвижный взор... Множество аналогичных свидетельств содержится в житийной литературе. По природе своей таинственное сияние ничем не отличается от обычного света, однако для его созерцания необходимы определенные условия и настрой личности. Классическим образцом соответствующей ситуации может служить воссиявший перед учениками Иисуса свет на горе Фавор. Судя по всему, любая гора является естественным аккумулятором энергии, что при определенных условиях приводит к соответствующим эффектам. Неспроста во многих религиях горы являются священными объектами. Полярная гора индоариев Меру вообще считалась центром Вселенной. На вершинах гор открылась истина и совершилось богооткровение для Зороастра, Моисея, Мохаммеда. Вероятно, по той же причине на горных вершинах стараются воздвигать и тибетские монастыри. Глубинное информационное поле Вселенной кодирует и хранит в виде голограмм любую информацию, исходящую от живых и неживых структур. С незапамятных времен многими великими умами утверждалось, что в любой точке Мироздания содержится информация обо всех событиях и сущностях Вселенной5. Голография -- изобретение недавнего времени. Однако задолго до ее открытия и теоретического обоснования голографическое постижение мира, выработанное путем длительных тренировок, было хорошо известно высшим посвященным в Тибете. Вот как характеризовал данную способность тибетских провидцев Далай-лама, отвечая на вопросы французской путешественницы и исследовательницы Александры Давид-Неэль: "Один бодхисатва представляет собой основу, дающую начало бесчисленным магическим формам. Сила, рождаемая совершенной концентрацией его мысли, позволит ему в миллиардах миров одновременно делать видимым подобный себе призрак. Он может создавать не только человеческие формы, но и любые другие, даже неодушевленные предметы, например, дома, изгороди, леса, дороги мосты и проч"6. Причем такая информация не хранится пассивно, а отбирается, перерабатывается и передается в необходимых дозах, в необходимое время и в необходимом направлении. Процессы эти невозможны без непрерывной энергетической подпитки и информационного круговорота, в ходе которого возникают устойчивые смысловые структуры, сохраняемые и передаваемые от одних носителей (живых и неживых) к другим. Сказанное относится и к Слову. Перефразируя афоризм средневекового индийского мудреца Бхартрихари: "Бесконечный, вечный Брахман [Космическое Всеединство. -- В.Д.] -- это сущность Слова, которое неуничтожимо", можно с полной уверенностью утверждать: "Бесконечная, вечная Вселенная непрерывно порождает и накапливает разнокачественную информацию (включая Слово). Потому-то эта информация неуничтожима и вечна как сама Вселенная, как весь бесконечный Космос. Включая Слово". В указанном смысле устное Слово -- это направленное волевым усилием акустическое выражение внутренней энергии индивида, приводящее в движение механизм раскодирования информации на различных физических уровнях, включая глубинный, -- пока во многом неизвестный и неисследованный. Являясь объективной акустико-энергосмысловой структурой, Слово непосредственно замыкается на информационный банк (поле) Вселенной и репродуцирует заложенное в нем знание. Слово как звуковая речь -- всегда представляет собой акустические колебания молекул, но одновременно -- и волновые колебания образующих их атомов, элементарных частиц и соответствующим образом закодированные поля. При этом слово не только кодирует низшие формы движения материи, образуя и постоянно обогащая информационное поле, но также черпает из этого поля энергию и передает ее в случае необходимости обратно к источнику, производящему слова, то есть к человеку (другие биотические системы здесь не рассматриваются). Так, гневное слово возбуждает того, против кого оно направлено, не через одно лишь осмысление, но и через возникаемую энергию отрицательного эмоционального состояния, которая возбуждает информационное поле и распространяет его вокруг себя. То же -- со смехом. Можно не знать языка, выражающего гнев или радость, но плакать и смеяться наравне со всеми. В определенной мере положительные или отрицательные эмоции могут возникать под непосредственным воздействием окружающего энергоинформационного поля. Резкие выкрики при выпаде и ударе в восточных единоборствах, русское "гых-х-х!" при рубке дров концентрирует энергию в соответствующем направлении и сообщает человеку дополнительную силу именно за счет подпитки, почерпнутой из общего энергополя Вселенной, и за счет включения соответствующих каналов под влиянием его информационной составляющей. Аналогичный эффект дают воинственные крики на поле брани (вроде русского "ура"), повышая энергетический потенциал сражающихся людей. Крик от боли или страха также мобилизует энергетические ресурсы организма, противодействуя факторам, вызывающим боль. Взаимодействие между живым организмом и принадлежащим ему биополем, с одной стороны, и информационно-энергетическим фоном Вселенной, с другой, может принимать самые причудливые формы. Так, кровавое жертвоприношение в прошлом имело, судя по всему, колоссальный психофизический эффект: на месте жертвоприношения возбуждалось и менялось информационное поле, а энергия перераспределялась в пользу приносивших жертву (отсюда столь массовая и повсеместная приверженность к подобным кровавым спектаклям). То же, видимо, происходит и во время поединков: побежденный теряет свой энергетический потенциал и частично передает его победителю. В особенности это касается смертельной схватки, когда один из соперников гибнет. Давно замечено и эффективно используется также и психофизическое воздействие Слова, музыки и песнопений, концентрируемых под сводами храмов всех без исключения религиозных культов. Здесь действует одновременно и чисто внешняя сторона (купол, стены), и целенаправленное воздействие энергоинформационного поля, приводящее к таким психологически нетривиальным следствиям, как молитвенный экстаз, благодать, очищение (катарсис), успокоение и т.п. Те прозрения, откровения, голоса и видения, которые случаются во время молитвы (независимо от того, какую религию исповедует верующий), дают некоторое представление о формах возможных контактов с энерго-информационным полем. Их универсальность и абсолютная несвязанность с конкретным содержанием религиозного культа -- лучшее доказательство доступности для любого человека параллельно существующего мира. Сказанное в одинаковой степени относится и к индивидуальным, и к коллективным ритуальным актам в виде хоровых песнопений, всенощных бдений, массовых молитв или танцев. Однако коллективное действо, вне всякого сомнения, усиливает эффективность контактов между впадающими в экстаз больших или малых групп людей, с одной стороны, и возбуждаемым ими параллельным миром, с другой. Таким образом, не приходится сомневаться, что существует некая общая непрерывная и всепронизывающая материальная среда, именуемая "физическим вакуумом" и вполне объясняемая при помощи концепции взаимодействия и взаимопроникновения Макро- и Микрокосма. В результате разности потенциалов движения и энергии в "физическом вакууме" возникают устойчивые структуры, обеспечивающие все многообразие живого и неживого во Вселенной. Здесь же кроется разгадка информационно-генетических закономерностей. По новейшим данным (П.П.Гаряев), запись первичной генетической информации происходит на квантово-волновом уровне в виде голограмм и текстов. Информация поступает изнутри организма, но обусловлена космическими факторами. Гены принимают ее и передают от клетки к клетке. Частным случаем вакуумно-информационных процессов выступает феномен сознания, которое ни в коем случае не локализуется в одних лишь мозговых клетках, а проявляется в их неразрывной взаимосвязи с другими объективными структурами окружающего мира, в том числе и остающимися вне поля зрения современной науки. Ключ к проблеме умирания и последующего воскрешения, поставленной Н.Ф.Федоровым и получившей новое звучание в современной науке, также следует искать в закономерностях взаимодействия вещества и антивещества, составляющих целостный и живой Космос. Ответить на традиционно-извечные вопросы "Что такое жизнь?" и "Что такое мысль?" невозможно в полной мере без учета выводов о Живой Вселенной, как ее понимал, к примеру, К.Э.Циолковский. Жизнь -- явление космическое. Она -- далеко не способ существования одних только белковых тел, взятых само по себе в отрыве от взаимосвязанных с ними других уровней движения материи. Жизнь -- это способ существования всех материальных структур в иерархии живого тела -- от вакуумной флуктуации до нервного волокна и сердечной мышцы. Если спроецировать идею Циолковского о живом атоме на современные представления о структуре материи, то выходит: все образующие живую клетку молекулы, атомы, элементарные частицы и поля также по-своему живы. На какой уровень ни спустись -- повсюду обнаруживается жизнеорганизованная материя со своими особенностями и возможностью трансформации. Общепринятая точка зрения, согласно которой все находящееся ниже белкового уровня и нуклеиновых кислот не может считаться живым, -- нуждается в уточнении. Живое организовано не по одной лишь горизонтали, но и по вертикали, причем -- до самого "дна", а элементы, образующие живое вещество, могут считаться живыми лишь в составе самой живой системы. И обусловлена подобная иерархия живого глубинными закономерностями Большого и Малого Космоса в их целостности и диалектическом единстве. Если в антимире все наизнанку, все наоборот, -- то не относится ли сие к направленности движения? Что же получается: антилюди ходят по антиулицам и живут в антидомах, но -- как? Задом наперед? Или вовнутрь себя? А жизнь что -- тоже с обратным знаком? Если так, то, быть может, и само время течет в антимире в обратном направлении? Тогда что же: если в обычном вещественном мире человек стареет, то его двойник в антимире, напротив, молодеет? А дальше что? Каждый доходит до предельной точки и... ? Неужели меняются местами и все начинается сначала? Вечный круговорот: ничто из ничего не возникает и в ничего не исчезает. Да, есть от чего голове пойти кругом. Но тогда исторические кальки антимира могут жить совершенно самостоятельной жизнью, не обязательно повторяя в точности известные сюжеты истории. Там, в глубинах материи, по существу рядом с нами, протекает параллельная жизнь и параллельная история. Нет, речь не идет о другом измерении -- четвертом, пятом, шестом и т.д. Измерение -- всего лишь абстрактно-математическая операция или соответствующее практическое действие, направленные на количественное постижение объективной реальности. Параллельный же мир и необыкновенные пришельцы из него вполне доступны обычному человеческому восприятию в виде световых эффектов, электрических разрядов, молний (в том числе и шаровых), разного рода силовых -- известных и неизвестных -- воздействий. Как уже говорилось, свет не полярен и не заряжен; фотоны не распадаются на частицы и античастицы и не образуют антиподных структур. Потому-то свет одинаково должен восприниматься как в обычном мире, так и в антимире. А световые эффекты, порожденные античастицами и антивеществом, адекватно воспринимаются существами обычного мира. То же относится и к гравитации. Потусторонний мир в многоразличных своих проявлениях подает сигналы или дает о себе знать самыми разнообразными способами. Так, есть все основания полагать, что подавляющее большинство (не все!) УФО-феноменов (неопознанных летающих объектов) принадлежат не космическим пришельцам, а параллельному антимиру нашей собственной планеты, ее биосферы и околоземного космического пространства. Аналогичным образом обстоит и с таким сверхъестественным феноменом как полтергейст, и с теми паранормальными явлениями, которые практически во всех первобытных культурах (да и развитых тоже) получили собирательное название -- духов, невидимых для обычного глаза запредельных феноменов. Однако при определенных условиях люди способны вступать с ними в непосредственный контакт, влекущий за собой положительный или отрицательный эффект. Не является ли знаменитая Шамбала как раз одним из сакральных центров концентрации Универсального Знания, которым владеют разумные структуры (духи) параллельного мира? И сколько подобных шамбал разбросано и сокрыто по всему миру? В том числе и на Русском Севере. Не за этим ли отправлялся на Кольский полуостров А.В.Барченко? Разве не Универсальное Знание пытался он здесь отыскать? Как, впрочем, и в других уголках земли... Сказанное в значительной мере распространяется и на человеческую душу (психею) -- энергетическую структуру более локального порядка (то есть привязанную к конкретному индивиду), но подчиняющуюся таким же объективным закономерностям, какие были коротко очерчены выше. После смерти человека такая энергетическая структура (душа) покидает тело, некоторое время (9 дней) пребывает вблизи него, продолжая жить полусамостоятельной жизнью, а спустя 40 дней сливается с общим энергоинформационным полем Вселенной. Современная физика и базирующаяся на ней космология ввели в научный оборот множество новых понятий без установления какого бы то ни было точного соответствия их с объективной действительностью. Таковы, к примеру, понятия кривизны, сингулярности, пространственного сокращения и временного растяжения, кварков, суперструн и т.д. и т.п. Зато достаточно простые и имеющие всеобщую значимость явления, с которыми человек сталкивается повседневно на протяжении всей жизни и исторического развития, совершенно игнорируются и не объясняются. Таковы уже упоминавшиеся физико-химико-космические явления -- тьма и огонь (пламя), о которых наука как в прошлом, так и в настоящем ничего вразумительного сказать не может. Ответ на вопрос: что такое огонь (или тьма), невозможно отыскать ни в учебниках, ни в справочниках, ни в энциклопедиях (за исключением толковых или мифологических словарей, где дается либо объяснение терминов, либо сведения о донаучных верованиях и представлениях). В Большой советской энциклопедии (3-е издание) статья "Огонь" поражает полным уходом от каких-либо разъяснений, что же такое огонь с точки зрения естествознания (вместо этого говорится об использовании огня в человеческой практике со времен неандертальцев). Химия и физика дают нам описание процессов, происходящих при горении, ядерных и термоядерных реакциях, но описание это является узким и не раскрывает сущности огня (пламени) и его космической природы. Фактически в познании огня современный человек не ушел намного дальше своих первобытных предков; разница лишь в том, что донаучное познание описывало огонь в поэтическо-мифологизированной форме, а современная наука с помощью сухих и далеко не полных формул, также являющихся плодом творческого воображения. Вероятнее всего именно Огонь является связующей стихией между Микрокосмом и Макрокосмом, между Человеком и энерго-информационным полем Вселенной. Так считал еще Гераклит, опиравшийся, впрочем, в своих воззрениях на древнейшую, общую для индоевропейцев традицию. "Единым логосом огонь устроил все в теле согласно своей собственной природе: (он сделал тело человека) подобием Вселенной, малое (Микрокосм) соответственно большому (Макрокосму) и большое соответственно малому" (подражание Гераклиту у Гиппократа: Досократики, в пер. А. Маковельского, I, 173). Этот фрагмент приводит С.Н. Булгакова с тем, чтобы дать свое истолкование единства Макро- и Микрокосма, увязав его с концепцией Всеединства: "Человек в своей причастности Человеку небесному объемлет в себе все в положительном всеединстве. Он есть организованное все или всеорганизм. "И как в росинке чуть заметной // Весь солнца лик ты узнаешь, // Так слитно в глубине заветной // Все мирозданье ты найдешь" [стихи А.Фета. -- В.Д.]. Он есть логос Вселенной, в котором она себя сознает... Как метафизический центр мироздания, как все-организм, человек в каком-то смысле есть это все, ему подвластное, имеет это все, знает это все"7. Непреодолимую методологическую трудность обнаруживает и проблема тьмы. Ночное небо, издавна поражающее и вдохновляющее людей своим звездным великолепием, в большей своей пространственной части представляет собой тьму, а не свет. По древней натурфилософской традиции -- индийской, китайской, византийской (Иоанн Дамаскин), тьма считалась самостоятельной субстанцией (а не отсутствием света, как принято объяснять в современной учебной и справочной литературе). Да и более близкие к нам по времени мыслители настаивали на точно таком же подходе и понимании. Достаточно неожиданно встретить, к примеру, в гегелевской "Философии природы" утверждение, что тьма обладает самостоятельным, отличным от света существованием, а материя есть по существу то же, что и тьма8. Теоретическая физика и космология на новых витках своего развития возвращаются к этой старой философской концепции. Известно и представление, не просто выводящее огонь из тьмы, но и полагающее, что сама тьма является огнем, хотя и черным: "Тьма -- это черный огонь, сильный цветом. Есть красный огонь, сильный видимостью, желтый огонь, сильный формой, и белый огонь, чей цвет заключает в себе все. Тьма же -- наисильнейший из всех видов огня, и именно он обуял тоху [ хаос. -- В.Д.]. Тьма -- это огонь, но огонь не есть тьма, кроме того случая, когда он охватывает тоху"9. [Кстати, образ черного огня использовал Василий Розанов для названия одной из своих последних книг. -- В.Д.]. Современные представления единства Макро- и Микрокосма во многом опираются (о чем уже говорилось) на торсионную теорию Мироздания, предполагающую непрерывное накопление информации во Вселенной, ее мгновенное распространение и возможность считывания разумным существом в любой точке Космоса. Более того, по законам голографии, любая материальная микроскопическая структура содержит и позволяет воспроизвести информацию обо всем Мире. Возникает вопрос, как голографическо-торсионная модель Вселенной сопрягается с выводом о субстанциональном характере тьмы. Приведем наглядный пример: в телескоп наблюдатель видит не только множество удаленных галактик, но и тьму в их окрестностях. Спрашивается: с какой скоростью достигает Земли информация об окологалактической тьме? С той же конечной скоростью, что и галактический свет? Или со своей особой скоростью, превышающей световую константу? А может, мгновенно, и мы видим тьму, на каком бы расстоянии от наблюдателя она ни находилась, в тот самый момент, когда устремляем на нее взор. (Даже констатация факта несовпадения между скоростями распространения света и тьмы приводит к серьезным коррективам -- если не пересмотру -- многих фундаментальных физических представлений.) Этот вопрос мне довелось задать главному теоретику и разработчику торсионно-вакуумной модели Космоса Г.И. Шипову10, предложив использовать в качестве методологической основы для поиска оптимального решения философские принципы русского космизма. В личной беседе Г.И. Шипов согласился интерпретировать соответствующим образом полученные им математические выводы. В частности, было признано целесообразным интерпретировать субстанциональность торсионных полей, имеющих мгновенную скорость перемещения, с космической тьмой, как носителем таких голографически насыщенных полей. Одновременно признано перспективным и увязывание самого физического вакуума -- источника и носителя торсионных полей ("Абсолютного Ничто, которое есть Абсолютное Все", по афористической терминологии Г.И. Шипова) с космической тьмой как самостоятельной объективной субстанцией. Представляется также, что при дальнейшем познании и объяснении названных выше и других не до конца познанных природных явлений, необходимо учитывать закономерности целостности. Все части Космоса взаимодействуют с Целым и через это Целое взаимодействуют между собой: каждая несет информацию, которая посредством своих носителей распространяется повсюду. Наподобие улья: закономерности поведения отдельных пчел обусловлены законами, присущими всей массе пчел, т.е. законами улья. Изучая поведение отдельных пчел, мы узнаем очень и очень многое, но не узнаем главного -- законов улья, которые вовсе не складываются механически из закономерностей поведения индивидов. То же можно сказать о современной физике и космологии: они изучают отдельные частицы, волны, поля, но в их инструментарии нет методов, способов и математического аппарата для описания целого. В конечном счете Целостность Мироздания реализуется в виде Мыслящего Универсума11. Применительно к человеку такая целостность в общем уже определена. Это -- космическая среда во всем ее многообразии и неисчерпаемости. Последовательное применение методологии космизма позволяет более четко и всесторонне постичь саму проблему. Так в пределах земного шара -- микроскопическая песчинка в масштабах Вселенной -- той целостностью, о которой упомянуто выше и в границах которой осуществляется вся многогранная деятельность живых индивидов, выступает биосфера (ее теорию с наибольшей полнотой разработал В.И.Вернадский) . Биосфера и есть тот энергетический котел в пределах Земли и окружающих ее полей, общий для всего живого, из которого осуществляется подпитка и накачка всех жизненных систем и отдельных их элементов -- растений, животных, людей, находящихся в рамках биосферы в неразрывном единстве. Человек неотделим от природы во всем ее многообразии. Он не может существовать без света, воздуха и воды, без растений и животных, дающих ему пищу. Все названное и образует энергетическую основу жизни. Но этим не ограничивается жизнесфера людей. Связанная с невидимыми космическими силами (гравитация, антигравитация, фотонное и противофотонное поле -- тьма), она простирается в бескрайние просторы Вселенной. В границах ноосферы и техносферы (второй искусственной природы) громадное значение приобретает информационное поле, создаваемое путем устной и письменной речи, печати, радио, телевидения, разного рода компьютеров, произведений искусства и сопряженное множеством выявленных и невыявленных каналов с неисчерпаемым энергополем Большого и Малого Космоса. Наконец, глубинные неизведанные пока силы обеспечивают мышление, генетическую преемственность поколений, прием и передачу всех видов информации в пределах целостных материальных систем, а в конечном счете -- внутри информационного "банка" Вселенной. Прибежище тьмы, однако, вовсе не одно лишь космическое далеко или покров ночи. Это просто иллюзия ясного солнечного дня, что весь мир вокруг нас наполнен светом или что человек -- исключительно дитя света. Уже под ногами, в недрах Земли безраздельно царит абсолютная тьма. Да и внутри человеческого тела отнюдь не царство света, а в основном доминирует тьма. А сон? Он ведь тоже -- царство тьмы, хотя и нарушаемое картинами сновидений. Почти треть жизни нормального человека проходит во сне, представляющем собой естественное и неотъемлемое состояние жизненных процессов. Еще один поразительный парадокс: свободное космическое пространство наполнено бесчисленными летящими отовсюду и во все стороны фотонами; их мириады пронизывают ежемгновенно любой и каждый уголок Вселенной. Но в Космосе от этого не делается светлей. Сами по себе фотоны невидимы и не светятся. Свет возникает при их взаимодействии с вещественной средой, например, при попадании на сетчатку глаза. Так что же тогда первично -- свет или тьма, если последняя есть всегда, а фотоны возникают только при определенных условиях? Вот и получается, что тьма более фундаментальная физическая субстанция, несводимая к пустому пространству, лишенному света. Тьма -- особая форма движения материи, ее исконно-первичное состояние. Она -- носитель, а в ряде случаев и источник света. Она же (но в взаимодействии со светом) -- аккумулятор информационного поля Вселенной. Сначала и всегда была Тьма и потом только появился Свет -- о том и Библия говорит. И все же человек всегда стремится к свету, радуется ему, прославляет его, даже обоготворяет в виде светил -- Солнца, Луны и звезд. Без света немыслимо ничто живое -- ни растения, ни животные. Но вот парадокс -- о свете, его подлинной природе и истинных закономерностях человечество до сих пор знает столь же мало, как и о тьме. Среди ученых даже сложился афоризм: "Самое темное в науке -- это свет!" Конечно, геометрическая оптика, электромагнитная и квантовая теория многое приоткрыли в тайнах природы. Однако хорошо известно: чем больше мы узнаем и вырастает объем нашего знания, тем больше у этого массива точек соприкосновения с неисчерпаемым океаном незнания. Следовательно, тем больше возникает все новых и новых проблем. Современная фотонная теория опирается на сложнейший математический аппарат, в ней почти отсутствуют наглядные представления. Более проста и понятна активно разрабатываемая в последние годы тороидальная модель фотона (В.П.Селезнев и др.), вполне сопрягаемая с торсионной теорией вакуума. Согласно тороидальной модели, фотон представляет собой объемное кольцо в виде тора (баранки), обладающее переменной скоростью, что дает возможность объяснить все известные световые явления, предложить новые высокоэффективные технологии и преодолеть многие противоречия и тупики, возникшие на пути развития современной физики, астрономии и космологии12. Но и это всего лишь шаг для прорыва познания к подлинному пониманию фундаментальной роли света в эволюции Универсума и Социума. Ориентирами же для дальнейшего продвижения вперед могут служить идеи, сформулированные еще в начале нынешнего века выдающимся русским физиком Н.И.Умовым и великим первооткрывателем космической эры К.Э.Циолковским. Умов последовательно придерживался энергетическо-информационного подхода в постижении Вселенной как вечного настоящего; его математическое обоснование взаимодействия массы и энергии на три десятилетия опередило соответствующие формулы и выводы теории относительности. Энергетизм распространялся Умовым и на человека -- сына неба [Космоса] и светозарного эфира, порожденного океаном лучистой энергии13. Циолковский пошел еще дальше: он не только провозгласил космическо-световое бытие человечества основой его существования и развития, но и рисовал грандиозные картины лучисто-энергетического будущего цивилизации. В разработанной Теории Космических Эр основоположник отечественной и мировой космонавтики предсказал четыре основных стадии информационно-энергетического развития Вселенной и Человечества: 1. Эра рождения; 2.Эра становления; 3. Эра расцвета; 4. Эра терминальная. Каждая из эр должна продолжиться, по Циолковскому, от нескольких до сотен миллиардов лет. На конечной же стадии эволюции Вселенной вещество превратится в свет, и человечество перейдет в лучистую форму высокого уровня, станет бессмертным во времени и бесконечным в пространстве. Так возникнет лучистое человечество14. Другими словами, человек выработает и обретет способность растворяться в энергоинформационном поле, черпая и обращая в свою пользу его неисчерпаемый потенциал. Микрокосм становится Макрокосмом!

Примечания к Приложению 3

1 Федоров Н.Ф. Собрание сочинений в четырех томах. М., 1995. Т.1. С.291.
2 Уотсон Л. Ошибка Ромео // Жизнь земная и последующая. М., 1991. С. 346.
3 Парацельс Т. Великая астрономия, или Проницательная философия большого и малого мира // Чаша Гермеса: Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая традиция. М., 1996. С. 305.
4 Одоевский В.Ф. [Беседа с Шеллингом] // О литературе и искусстве. М., 1982. С. 140.
5 См.: Двойрин Г.Б. Единая голографическая информационная теория Вселенной. СПб., 1996. С.67.
6 Давид-Неэль А. Мистики и маги Тибета. М., 1991. С.84.
7 Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994. С. 248 -- 249.
8 См.: Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.2. М., 1975. С. 132.
9 Из Книги сияния (Зогар) // Знание за пределами науки: Мистицизм, герметизм, астрология, магия в интеллектуальных традициях I -- ХIV веков.
10 См.: Шипов Г.И. Теория физического вакуума: Новая парадигма. М., 1993, С.362.
11 См: Рейзема Я.В. Мыслящий Универсум: Фундаментальные категории Универсума, технологии общественного разума. М., 1991.
12 См.: Демин В.Н., Селезнев В.П. К звездам быстрее света: Русский космизм вчера, сегодня, завтра. М., 1993.
13 Умов Н.И. Собрание сочинений. Т.3. С. 414, 495, 517.
14 См.: Чижевский А.Л. Теория Космических Эр // Циолковский К.Э. Грезы о Земле и Небе. Тула, 1986. С. 424 -- 427.
Анучин В.И. Очерк шаманства у енисейских остяков. СПб., 1914;
Арутюнов С.А., Сергеев Д.А. Проблемы этнической истории Берингоморья. М., 1975.
Бадер О.Н. Элементы культа светил в палеолите // Древняя Русь и славяне. М., 1978;
Бобринской А.А. О некоторых символических знаках, общих первобытной орнаментике всех народов Европы и Азии. М., 1902;
Бессонова С.С. Религиозные представления скифов. К., 1983;
Болсуновский К.В. Жертвенник Гермеса-Световида. К., 1909; Большой иллюстрированный атлас первобытного человека. Прага, 1982;
Бьювел Р., Джилберт Э. Секреты пирамид. М., 1996; В стране легенд. М., 1972;
Виноградов Н. Соловецкие лабиринты, их происхождение и место в ряду однородных памятников. Соловки, 1927;
Вуд Дж. Солнце, Луна и древние камни. М., 1981;
Гамкрелидзе Т.В.,
Иванов В.Вс. История происхождения индоевропейских языков // В мире науки. 1990. No5;
Голан А. Миф и символ. М., 1993;
Галич М. История доколумбовых цивилизаций. М., 1990;
Гусева Н.Р. Индуизм: История формирования. Культовая практика. М., 1977;
Гурина Н.Н. Время, врезанное в камень: Из истории древних лапландцев. Мурманск, 1982;
Грушко Е.А., Медведев Ю.М. Словарь славянской мифологии. Н.Новгород, 1995;
Даркевич В.П. Символы небесных светил в орнаменте Древней Руси // Советская археология. 1960. No4;
Доронин А.И. Руси волшебная палитра. М., 1992; Древние цивилизации. М., 1989; Древний мир на Юге России: Изборник источников. М., 1918; Древности Прикамья. М., б/г; Древность: Арьи. Славяне. М., 1996; Древняя Сибирь. Л., 1976;
Ельницкий Л.А. Знания древних о северных странах. М., 1961;
Зарубин Л.А. Солнце и зори в праславянском и славянском изобразительном искусстве // Советское славяноведение. 1975. No1;
Зданович Г.Б. Аркаим: арии на Урале // Фантастика и наука. Вып. 25. М., 1992.
Иван Яковлевич Билибин: Статьи. Письма. Воспоминания о художнике. Л., 1970; Иллюстрированная история религии в 2-х томах. М., 1992; Иллюстрированный мифологический словарь. СПб., 1994; Культура Русского Севера. Л., 1988;
Леббок Дж. Доисторические времена, или Первобытная эпоха человечества. М., 1876;
Липинская Я., Марциняк. Я. Мифология Древнего Египта. М., 1983;
Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и мир образов. М.,
Максимова А.Г., Ермолаева А.С., Марьяшев А.Н. Наскальные изображения урочища Тамгалы. Алма-Ата., 1985; 1996;
Матье М.Э. Древнеегипетские мифы. М., 1956;
Медоев А.Г. Гравюры на скалах. Ч.1. Алма-Ата, 1979;
Морозов И.В. Таинственным путем Гермеса. Минск, 1994; На Непрядве. М., 1980; Наука и религия (журнал). 1991 -- 1997;
Нидерле Л. Славянские древности. М., 1956;
Никитин А.Л. Распахнутая земля, или Путь через лабиринт. М., 1973; Оборин В.А., Чагин Г.Н. Чудские древности Рифея: Пермский звериный стиль. Пермь, 1988; Образ -- смысл в античном искусстве. М., 1990;
Раевский Д.С. Модель мира скифской культуры. М., 1985;
Рапов О.М. Знаки Рюриковичей и символ сокола // Советская археология. 1968. No3; Русский рисованный лубок конца ХVIII -- начала ХIХ века. М., 1992;
Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1987;
Саватеев Ю.А. Наскальные рисунки Карелии. Петрозаводск, 1983; Седов В.В. Восточные славяне в VI -- ХIII вв. М., 1982; Словарь античности. М., 1989;
Толстой И.И. О русских амулетах, называемых змеевиками // Записки русского археологического общества. Т.3. Вып. 3/4; СПб., 1888;
Филип Ян. Кельтская цивилизация. Прага, 1961;
Хокинс Дж. Кроме Стоунхенджа. М., 1977;
Чарнолусский В.В. В краю летучего камня. М., 1972;
Чаттопадхьяя Д. Локаята даршана: История индийского материализма. М., 1961;
Шилов Ю.А. Прародина ариев: История, обряды, мифы. К., 1995; Он же. Космические тайны курганов. М., 1990; Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987.
1 Карамзин Н.М. История государства Российского, в двенадцати томах. Т.I. М., 1989. С.31.
2 См.: Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы. Этногенетические легенды. Догадки. Протогипотезы ХVI -- ХVIII века. СПб., 1996.
3 Тредиаковский В.К. Полное собрание сочинений в трех томах. Т.3. СПБ., 1849. С. 378.
4 Ломоносов М.В. Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 года. СПб, 1766. С. 13.
5 Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времен. Ч.I. М., 1876. С. 217.
6 См.: Самоквасов Д.Я. Происхождение русского народа. М., 1908. С. 8.
7 Учение. Пятикнижие Моисеево. Серия "От Бытия до Откровения". М., 1993. С.66.
8 Вишну- Пурана. СПб., 1995. С.12.
9 См.: Крылова Л.П. Керносовский идол (стела) // Энеолит и бронзовый век Украины. Киев, 1976; Шилов Ю.А. Мифы о "космических странниках" и календарная служба Европы V -- I тысячелетия до н.э. // Историко-астрономические исследования -- 1991. М., 1992. Он же. Прародина ариев: История, обряды и мифы. Киев, 1995.
10 См.: Розанов В.В. Из восточных мотивов // В мире неясного и неразрешенного. М., 1995. С.346.
11 Доленга-Ходаковский З. Разыскания касательно русской истории // Вестник Европы. 1819. No20. С. 284.
12 Федоров Н.Ф. Собрание сочинений в четырех томах. Т.1. М., 1995. С. 359.
13 Вернадский Г.В. Древняя Русь. М., 1996. С. 283.
14 Цит. по: Лосев А.Ф. Теогония и космогония // Мифология греков и римлян. М., 1996. С. 784, 786.
15 Снорри Стурлусон. Круг земной. М., 1980. С.11.
16 Генон Р. Символы священной науки. М., 1997. С.53.
17 См.: Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М., 1990. С. 403.
18 Цит. по: Коккьяра Дж. История фольклористики в Европе. М., 1960. С. 378.
19 См.: Повести временных лет (Лаврентьевская летопись). Арзамас, 1993. С.39.
20 См.: Памятники старинной русской литературы. Вып. З. СПб., 1862. С. 18.
21 См.: Истрин В.М. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические видения Даниила в византийской и славяно-русской литературе. М,. 1897. С. 118.
22 См.: Памятники старинной русской литературы. Вып.3. СПб., 1862. С. 18, 19.
23 См.: Федоров Ф.Н. Собрание сочинений в четырех томах. Т.I. М.,1995. С. 226, 204, 205, 243.
24 Памятники отреченной русской литературы. Т.2. М., 1863. С. 349.
25 См.: Елачич Е.А. Крайний Север как родина человечества. СПб., 1910.
26 См.: Струнина М. Где жили гипербореи? // Техника -- молодежи. 1984. No10; Нейман В. Арктида -- легендарная страна // Там же; Темкин Г. Колыбель под семью звездами // Дорогами тысячелетий. Сб. исторических очерков и статей. Кн.2. М., 1988; Дугин А. Гиперборейская теория. М., 1993; Генон Р. Атлантида и Гиперборея; Асов А. Времена Святогора; Константоновский А. Златые крылья прародины; Лазарев Е. Желанный берег изгнанных из рая; Рыжов Э. Огненный меч с юга // Наука и религия. 1994. No9; Струнина М. Где Атлант небо держал; Грицков В. Гибель Седьмого континента // Чудеса и приключения. 1995. No2; Жарникова С.В. Древние тайны Русского Севера // Древность: Арьи. Славяне. М., 1996; Громов В.Е. Вавилон найден. На Севере // Российская газета. 1996. 18 октября.
27 См.: Плутарх. Сравнительные жизнеописания в трех томах. Т.I. М., 1961. С.80, 92 -- 93; Святский Д.О. Под сводом хрустального неба: Очерки по астральной мифологии в области религиозного и народного мировоззрения. СПб., 1913. С. 39.
28 Полное собрание русских летописей. Т.31. М., 1968. С.11.
29 Цит.по: Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М., 1957. С. 405.
30 См.: Леббок Дж. Доисторические времена, или Первобытная эпоха человечества. М., 1876. С. 33 -- 35.
31 Страбон. География. М., 1994. С.106.
32 Древнегреческий текст Сивиллиных книг и перевод стихов 97 -- 157, где приводится история титанов, даны в Приложении I к кн.: Гаркави А.Я. О первоначальном обиталище семитов, индоевропейцев и хамитов. СПб., 1872. С.113 -- 118. Известны иные -- более поздние и христианизированные -- версии знаменитых книг (см.: Книги Сивилл. М., 1996).
33 См.: Словарь русского языка XI -- XVII вв. Вып. 8. М., 1981 С.14, 72.
34 Плутарх. Об Исиде и Осирисе // Вестник древней истории. 1977. No4. С.243.
35 Макушев В. Сказания иностранцев о быте и нравах славян. СПб., 1861. С. 82.
36 Ковалевский А.П. Книга Ахмера ибн-Фалдана о его путешествии на Волгу в 921 -- 922 гг. (Статьи, переводы и комментарии). Харьков, 1956. С.139.
36-а Цит. по: Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. С.420.
37 Бурцев А.Е. Обзор русского народного быта Северного края. Т. 2. СПб., 1902. С.103.
38 Ломоносов М.В. Избранные произведения в двух томах. Т.1. М., 1986. С. 424.
38-а Цит. по: Хэнкок Г. Следы Богов. М., 1997. С 15 -- 16.
39 Литература Древнего Востока. Иран, Индия, Китай (тексты). М., 1984. С. 196 -- 197.
40 Геродот. История в девяти книгах. Л., 1972. С. 124 -- 125.
40-а Чертков А.Д. О языке пеласгов, населявших Италию, и сравнении его с древле-словенским // Временник императорского Московского общества истории и древностей российских. Кн. 25. М.,1857, С. 58 -- 59.
41 Пиндар. Геракл Гиперборейский // Оды. Фрагменты. М. 1980. С.20-21.
42 См.: Лукиан. Собрание сочинений в двух томах. Т.2. М.-Л., 1935. С. 328 -- 329. В жизнеописаниях Пифагора содержатся намеки о его связях с Гипербореей: Пифагор общался с гиперборейцами, а ученики именовали его Аполлоном Гиперборейским (см.: Ямвлих. Жизнь Пифагора // Человек. 1997. No3.).
43 См.: Голосовкер Я.Э. Сказания о титанах. М., 1957. С. 63 -- 86.
44 См.: Толстой И.И. О русских амулетах, называемых змеевиками // Записки Русского археологического общества. СПб., 1888. Т.3. Вып.3/4.
45 См.: Рапов О.М. Знаки Рюриковичей и символ сокола // Советская археология. 1968. No3.
46 См.: Мифы индейцев Южной Америки. СПб., 1994. С. 155 -- 157, 305.
47 Песни, собранные П.В.Киреевским. Вып.4. М., 1862. С.17.
48 См.: Срезневский И.И. Исследование о языческом богослужении древних славян. СПб., 1848. С. 29.
49 См.: Денисова И. М. Вопросы изучения культа священного дерева у русских. М., 1995.
50 См.: Русский эротический фольклор. М., 1995. С. 245 -- 285.
51 Костомаров Н.И. Славянская мифология. Киев, 1847. С.41.
52 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. Т.З. Петрозаводск, 1864. С.321.
53 См.: Анучин Д.Н. К истории ознакомления с Сибирью до Ермака. Древнее русское сказание "О человецех незнаемых в Восточной стране" // Древности. Труды Московского археологического общества. Т.14. М., 1890. С. 232 -- 233.
54 См.: Эрбен (Ербен) К.Я. О славянской мифологии. (Письмо к А.Ф.Самарину). // Русская беседа. 1857. Кн.4. С.82.
55 См.: Афанасьев А.Н. Несколько слов о соотношении языка с народными поверьями // Происхождение мифа. Статьи по фольклору, этнографии и мифологии. М., 1996. С. 206 -- 207, 391.
56 См.: Ларин Б.А. Об архаике в семантической структуре слова (яр -- юр -- буй) // История русского языка и общее языкознание (Избранные работы). М., 1977. С. 90-91.
57 См.: Афанасьев А.Н. Языческие представления об Острове-Буяне // Временник императорского Московского общества истории и древностей российских. Кн.9. М., 1851; Он же. Поэтические воззрения славян на природу. Т.2. М., 1868. С.132 -- 133.
58 Соболев А. Обряд прощания с землей перед исповедью (заговоры и духовные стихи). Владимир, 1914. С. 17 -- 24.
59 См.: Миллер В.Ф. Очерки русской народной словесности. Т.1. М., 1897. С.209.
60 Русские заговоры. М., 1993. С.125.
61 Те немногие былины, которые удалось записать в Малороссии, посвящены "младшим богатырям" и близки к историческим песням (См.: Веселовский А.Н. Южнорусские былины. Т.1-2. СПб., 1881 -- 1884).
62 Великорусские сказки в записях И.А.Худякова. М.-Л., 1964. С.194. Более поздний сокращенный вариант, записанный в тех же местах, интересен изменением и самого имени героини -- Снежурочка (см.: Песни и сказки пушкинских мест. М., 1979. С.183 -- 184).
63 Мережковский Д.С. Атлантида -- Европа: Тайна Запада. М., 1992. С.194 -- 195.
64 См.: Толстой И.И. Остров Белый и Таврика на Евксинском Понте. Пг., 1918.
65 См.: Памятники отреченной русской литературы. Т.2. СПб, 1863. С. 78 -- 92.
66 Полное собрание русских летописей. Т.6. СПб., 1853. С. 88 -- 89.
67 Клюев Н.А. Письма к Н.Ф.Христофоровой-Садомовой, Томск, сентябрь -- начало октября 1936 г. // Новый мир. 1988. No8. С. 196.
68 См., напр.: Куратов А.А. О каменных лабиринтах Северной Европы: Опыт классификации //Советская археология. 1970. No 1.
69 См.: Святский Д.О. Соловецкие лабиринты и культ Солнца. // Мироведение, Т.17. 1928. No2. С. 114 -- 115.
70 См.: Шейн П.В. Великорусс в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т.п. СПб., 1900. Т.1. Вып.1. С.348.
71 См.: Фролов Б.А. Происхождение календаря. // Календарь в культуре народов мира. М., 1993. С. 17, 36.
72 См.: Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987. С. 192, 210, 211, 233, 245, 425 и др.; Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии: Ранняя и средняя бронза Кавказа. М., 1994. С. 19, 40, 267, табл. VII и др.
73 Гурина Н.Н. Время, врезанное в камень. Мурманск, 1982. С.105.
74 Священник А.Грандилевский. Родина Ломоносова (в доисторические времена). // Известия Архангельского общества изучения Русского Севера. 1909. No 12. С.39.
75 См.: Стингл М. Индейцы без томогавков. М., 1978. С. 141 -- 142.
76 См.: Симченко Ю.Б. Тамги народов Сибири XVII века. М., 1965. С. 38, 137, 139, 141 и др. Здесь же приведены тамги в виде трезубцев (С.41, 179) и свастики -- еще одного древнего сакрального символа Солнца (С. 114, 115, 165). Последнее, кстати, вопреки утверждениям фашистских идеологов, неопровержимо доказывает неарийское (неиндоевропейское) происхождение свастики, широко распространенной также у саамов (лопарей), единственного непришлого северного народа, издревле живущего за полярным кругом с доисторических и гиперборейских времен.
77 См.: Иванов С.В. Орнамент народов Сибири как исторический источник. М.-Л., 1963. С.464 -- 473.
78 См.: Фробениус Л. Детство человечества. СПб., 1910. С.303.
79 Генон Р. Символы священной науки. М., 1997. С. 137 -- 141.
80 См.: Цицерон. О природе богов // Философские трактаты. М., 1985. С. 175.
81 См., напр.: Кейпер Ф.Б.Я. Космология и зачатие // Труды по ведийской мифологии. М., 1986; Слингер П., Дуглас Н. Тайны пола. М., 1993.
82 См.: Блок А.А. Собрание сочинений в восьми томах. Т.5. М.-Л., 1962. С.36.
83 Великорусские заклинания. Сборник Л.Н.Майкова. СПб., 1994. С. 15 -- 16.
84 См.: Иловайский Д.И. Собиратели Руси (Московско-литовский период, или Собиратели Руси). М., 1996. С.165 -- 166.
85 См.: Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1985. С.40.
86 См.: Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Т.1. Харьков, 1916. С.51.
87 Путевые заметки Эриха Лассоты, отправленного римским императором Рудольфом к запорожцам в 1594 г. Спб., 1873. С. 22 -- 23.
88 См.: Никольский Н.М. Этюды по истории финикийских общинных и земледельческих культов. Минск, 1947. С. 168 -- 169.
89 См.: Яншина Э.М. Формирование и развитие древнекитайской мифологии. М., 1984. С. 34.
90 См.: Фурдуй Р.С., Швайдак Ю.М. Прелесть тайны. Киев, 1992. С. 9-37.
91 Никифоров А.И. Просто о Севере: Впечатления. Думы. Встречи // Русский эротический фольклор. М., 1995. С. 524.
92 См.: Пискарев А.И. О местонахождении каменных баб в России // Записки императорского археологического общества, Т.3. СПб., 1851. Норцов А.Н. Древнейшая история Тамбовского края по греческим писателям. Тамбов, 1901. Уваров А.С. Сведения о каменных бабах (с 40 рис.) // Сборник мелких трудов, Т.2. М., 1910.
93 См.: Сумцов Н.Ф. Культурные переживания: 186. Религиозно-мистическое значение каменных баб // Киевская старина. 1890. No7.
94 См.: Казанский Н.Н. К этимологии теонима Гера // Палеобалканистика и античность. М., 1989. С. 54 -- 58.
95 См.: Гусева Н.Р. Арктическая родина в Ведах // Древность: Арьи, Славяне. М., 1996. С. 8-9.
96 Цит.: Тураев Б.А. Бог Тот: Опыт исследования в области истории древнеегипетской культуры. Лейпциг, 1898. С.95.
97 Б.А.Тураев приводит список из 170 (!) различных эпитетов Тота-Гермеса. См.: Там же. С.167 -- 175.
98 См.: Вико Д. Основания новой науки об общей природе наций. Л., 1940. С. 50.
99 Плутарх. Моралии // Вестник древней истории. 1978. No1. С. 239.
100 См.: Церен Э. Лунный Бог. М., 1976. С. 208 -- 209.
101 Цит. по : Коринфский А.А. Народная Русь: Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. Смоленск, 1995. С.53.
102 См.: Ермолов А.С. Народное погодоведение. М., 1995. С. 264, 265 и сл.
103 См.: Богораз-Тан В.Г. Чукчи. Т. 2. Л., 1939. С. 130.
104 См.: Славянские древности: Этнолингвистический словарь. Т.1. М., 1995. С. 498 -- 500.
105 Цит. по: Рабинович Б.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М., 1979. С. 323. И далее следует философская расшифровка: "4. Солнце -- его отец. Луна -- матерь его. Ветер вынашивает его во чреве своем. Земля вскармливает его. 5. Единое, и только оно, -- первопричина всяческого совершенства -- повсеместно, всегда. 6. Мощь его есть наимощнейшая мощь -- и даже более того! -- и явлена в безграничии своем на земле ..." (Там же. С. 324).
106 См.: Гомеровские гимны: III К Гермесу // Античные гимны. М., 1988.
107 Платон. Тимей // Сочинения в трех томах. Т.3. Ч.1. М., 1971. С.463.
108 Грейвс Р. Мифы Древней Греции. М., 1992. С.39.
109 Цит. по: Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. СПб., 1914. С. 385. 110 См.: Никольский Н.М. Происхождение и история белорусской свадебной обрядности. Минск, 1956.
111 См.: Болсуновский К.В. Жертвенник Гермеса-Световида: Мифологическое исследование. Киев, 1909.
112 См.: Зелинский Ф.Ф. Гермес Трижды-Великий // Из жизни идей. Т.З. СПб., 1907. С.90.
113 Грейвс Р. Мифы Древней Греции. М. 1992 С.99.
114 Мюллер М. Сравнительная мифология // Летописи русской литературы и древности. Т.5. М., 1863. С. 75.
115 Буслаев Ф.И. Волот Волотович // Исторические очерки русской народной поэзии и искусства. Т.1. СПб, 1861. С. 455 -- 469.
116 Младшая Эдда. Л. 1970. С. 24 -- 25.
117 Бессонов П.А. Калики перехожие. Ч.1. Вып.2. М., 1861. С.340.
118 Голубиная книга: Русские народные духовные стихи XI -- XIX веков. М., 1991. С. 36.
119 См.: Максимович М.А. В каком веке жил Илья Муромец? //Собрание сочинений в трех томах. Т.1. Киев, 1876. 123 -- 126.
120 Илья Муромец. М., 1958. С. 13.
121 Беломорские былины, записанные А.Марковым. М., 1901. С.307 -- 309.
122 Онежские былины, записанные А.Ф.Гильфердингом. 2-е издание. Т. 1. СПб., 1894. С.5.
123 Песни, собранные П.Н.Рыбниковым. 2-е издание. Т.1. М., 1909. С.9.
124 Великорусские заклинания. Сборник Л.Н.Майкова.СПб., 1994. С.15.
125 Песни, собранные П.Н.Рыбниковым. 1-е издание. Ч.1. М., 1861. С. 40 -- 41.
126 См.: Стасов В.В. Происхождение русских былин // Вестник Европы. 1868. No 3. С. 225 -- 262.
127 Бессонов П.А. Заметка // Песни, собранные П.Н.Рыбниковым. Т.2. М.,1861. С. СХХХ.
128 Бессонов П.А. Заметка // Песни, собранные П.В.Киреевским. Вып. 4. М., 1862. С. СXXIX.
129 См.: Славянские древности: Этнолингвистический словарь в пяти томах. Т. 1. М., 1995. С. 195.
130 См.: Янчук Н.А. К вопросу об отражении апокрифов в народном творчестве // Известия отделения русского языка и словесности (ИОРЯС). 1907. Т.12. Кн.1. С. 138 -- 143.
131 Цит. по: Порфирьев И.Я. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях. Казань, 1872. С. 203 -- 204.

Часть 2 1 См.: Чаттопадхьяя Д. Локаята даршана: История индийского материализма. М., 1961. С.327.
2 Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времен. Ч.1. М., 1876. С.593.
3 Цит. по: Алмазов А.И. Тайная исповедь в православной восточной церкви. Т.3. Одесса. 1894. С.153.
4 Цит. по: Новомбергский Н. Колдовство в Московской Руси XVII столетия. СПб., 1906. С.76.
5 См.: Барсов Н.И. К литературе об историческом значении русских народных заклинаний// Русская старина. 1893. No 1. С.217.
6 Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т.3. М., 1981. С.291.
7 См.: Миролюбов Ю. Риг-Веда и язычество// Собрание сочинений. Т.4. Мюнхен, 1981. С.138 -- 139, 173.
8 См.: Фаминцын А.С. Божества древних славян. СПб., 1884. С.142.
9 Глинка Г.А. Древняя религия славян// Мифы древних славян. Саратов, 1993. С.112.
10 Касторский М. Начертания славянской мифологии. СПб, 1841. С.121.
11 См.: Эпштейн М.П. Учение Якова Абрамова в изложении его учеников// Логос. Л., 1991. С.245 -- 252.
12 См.: Сторожевы А. и В. Россия во времени. Кн.1. Древняя история сибирских и славянских народов. Сургут -- Москва. 1997. С.21.
13 Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С.29.
14 См., напр.: Махабхарата. Книга третья. Лесная (Араньякапарва). -- М.: Наука, 1987. С.22 -- 23.
15 См., напр.: Плутарх. Застольные беседы. М., 1990. С.198, 488.
16 Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времен. Т.2. М., 1876. С.291.
17 См.: Васильев М.А. "Хорс жидовин": древнерусское языческое Божество в контексте проблем Khazaro-Slavica// Славяноведение. 1995. No 2.
18 См.: Срезневский И.И. Об обожании Солнца у древних славян// Журнал министерства народного просвещения. Ч.51. 1846. С.36 -- 37.
19 Колчин А. Верования крестьян Тульской губернии// Этнографическое обозрение. 1899. N 3. С.4-6.
20 См.: Шепинг Д.О. Мифы славянского язычества. М., 1849.
21 См.: Русские Веды. М., 1992. С.298, Баженова А.И. Солнечные боги славян// Предисловие к кн.: Мифы древних славян. Саратов, 1993. С.13.
22 Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1981. С.246.
23 См.: Иванов Вячеслав. Пролегомены о демонах: Лик и личины России// Собрание сочинений. Т.3. Брюссель, 1979. С.245.
24 См.: Ошар П. Символ креста// Атеист. 1927. No 16. Оттиск данного номера журнала, содержащий тематическую подборку из нескольких переводных статей, обосновывающих в том числе и "огненные корни" символа креста, был также издан в виде отдельной брошюры под названием "История креста".
25 См.: Потебня А.А. О некоторых символах в славянской народной поэзии// Слово и миф. С.290-291, 296, 299.
26 Забылин М. Русский народ, его обычаи, обряды, суеверия и поэзия. М., 1880. С.70.
27 Календарные обычаи и обряды в странах Зарубежной Европы: летне-осенние праздники. М., 1978. С.186. (Интересно, что Моравия -- это название исторической чешской области, и река Морава -- производные от того же общеиндоевропейского корня "мор", от которого образовано и слово "Морена").
28 Цит. по: Иванов И. Культ Перуна у южных славян// Известия Отделения русского языка и словесности (ИОРЯС). 1903. Кн.4. С.152.
29 Сумцов Н.Ф. О народных воззрениях на новорожденного ребенка// Журнал министерства народного просвещения. Ноябрь 1880. Ч.212. С.92 -- 93.
30 См.: Кейпер Ф.Б.Я. Космогония и зачатие// Труды по ведийской мифологии. М., 1986. Аналогичные выводы получены в результате новейших психологических исследований с помощью ЛСД (см.: Гроф С. За пределами мозга. М., 1993; Он же. Области человеческого бессознательного. М., 1994).
31 См.: Блок А.А. Собрание сочинений в восьми томах. Т.5. М.-Л., 1962. С.36.
32 См.: Великорусские заклинания. Сборник Л.Н. Майкова. СПб., 1994. С.15 -- 16.
33 См.: Телегин С.М. Мифология восточных славян. М., 1994. С.25.
34 См.: Зарубин Л.А. Сходные изображения Солнца и зари у индоарийцев и славян// Советское славяноведение. 1971. No 6. С.72; Свирин А.Н. Древнерусская миниатюра. М., 1950. С.23.
35 См. илл. в кн.: Петровский Н.С., Белов А.М. Страна Большого Хани. М., 1973. С.388 -- 389.
36 См.: Ефименко П. О Яриле, языческом Божестве русских славян. СПб., 1869. С.9. 3
7 См.: Элиаде М. Космос и история. С.66 и последующие.
38 Отсюда же вытекает понятие значительного временного отрезка -- "Эра" (из латинского языка) и представление о воздушной стихии, откуда через греческую основу "аэр" возникло множество словесных новообразований, начинающихся с "аэро-".
39 См.: Русская ономастика и ономастика России. Словарь. М., 1994. С.287.
40 См.: Волошина Т.А., Астапов С.Н. Языческая мифология славян. Ростов н/Д, 1996. С.82 -- 91.
41 См.: Шилов Ю.А. Прародина ариев: История, обряды, мифы. Киев, 1995.
42 См.: Шилов Ю.А. Космические тайны курганов. М., 1990. С. 255 -- 257. Автор проводит аналогии между шумерскими представлениями о мироздании и сходными (по композиции) изображениями на стенах могильника кургана Солнца и шумерских печатях. Не вызывает сомнения общность космологических представлений. Кроме того, имеются бесспорные свидетельства о прямых контактах, в частности, при раскопках в южнорусских степях были обнаружены предметы шумерского происхождения.
43 См.: Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т.3. М., 1869. С.196 -- 197.
44 Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т.3. М., 1869. С.206 -- 207.
45 См.: Сумцов Н.Ф. Религиозно-мифическое значение малорусской свадьбы. Киев, 1885.
46 Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времен. Ч.2. М., 1879. С.269.
47 Рукописи графа А.С.Уварова. Т.2. СПб., 1858. С.122 -- 123.
48 См.: Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989. С.163 -- 164.
49 См.: Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в десяти томах. Т.3. М., 1957. С.456.
50 Надеждин Н.И. О русских народных мифах и сагах, в применении их к географии и особенно к этнографии русской// Русская беседа. 1857. No 3. С.5.
51 Шейн П.В. Материалы для изучения быта и языка русского населения северо-западного края. Т.2. СПб., 1893. С.178.
52 Мифология древнего мира. М., 1977. С.341. Подобные вопросы были распространены не только в индоевропейской, но и в иных культурах. Так, в знаменитых "Вопросах к небу" древнекитайского поэта Цюй Юаня (IV-III вв. до н.э.) спрашивается: Каков был довременный мир -- Чей может высказать язык? Кто Твердь и Землю -- "Верх и Низ" -- Без качеств и без форм постиг? Во тьме без дна и без краев Свет зародился от чего?..
53 Хомяков А.С. О старом и новом: Статьи и очерки. М., 1988. С.301 -- 302.
54 См.: Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. М., 1965. С.41 -- 42.
55 Уоллис Бадж Е.А. Путешествие души в царстве мертвых: Египетская Книга мертвых. М., 1995. С.197 -- 198.
56 Франк-Каменецкий И.Г. Адам и Пуруша: Макрокосм и Микрокосм в иудейской и индийской космогонии// Памяти академика Н.Я. Марра. М.-Л., 1938. С.466 -- 467.
57 Памятники отреченной русской литературы. Т.2. М., 1863. С.448.
58 Песни русских сектантов мистиков// Записки императорского Русского географического общества по отделению этнографии. Т.35. СПб., 1912. С.49.
59 Там же. С.119.
60 См.: Панов И. Ересь жидовствующих// Журнал министерства народного просвещения. 1877. Ч. 189 -- 190 (январь -- март); Казакова Н.А., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси. М.-Л., 1955.
61 См.: Соболевский А.И. Литература жидовствующих// Переводная литература Московской Руси XIV -- XVII века. СПб., 1903; Келтуяла В.А. Курс истории русской литературы. Ч.1. Кн.2. СПб., 1911; Пыпин А.Н. История русской литературы. Т.1-2. СПб., 1902; Сперанский М.Н. История древней русской литературы. М., 1914; Тихонравов Н.С. Древняя русская литература// Сочинения в трех томах. Т.1. М., 1898.
62 Цит. по: Соболевский А.И. Указ. соч. -- С.409 -- 410.
63 Святский Д.О. Астрономическая книга "Шестокрыл" на Руси XV века. -- Мироведение, 1927, т.16. -- С.68.
64 См.: Башем А. Чудо, которым была Индия. М., 1977. С.513 -- 515.
65 См.: Воеводский Л.Ф. Каннибализм в греческой мифологии. СПб., 1874. С.281.
66 Волошин М.А. Лики творчества. Л., 1988. С.110.
67 См.: Сумцов Н.Ф. Мышь в народной словесности// Этнографическое обозрение. 1891. No 1. С.91.
68 См.: Сумцов Н.Ф. Писанки. Киев, 1891. С.32 -- 36. Автор, известный русский профессор-этнограф, отмечает повсеместность распространения пятиконечной звезды (пентаграммы) в прошлом у различных народов: на Королинских островах пятиугольные звезды выкалывались в виде татуировок; в Марокко используются как амулеты; лопари в тундре метят звездами оленей; в Древнем Риме и Византии их выбивали на щитах; находят пентограммы и на доисторических мечах. Точно так же свастику, помимо индоарийцев, использовали монголы, тибетцы, финикийцы, этруски, финны. Выводы ученых прошлого века подтверждаются и дополняются современными исследованиями. Так, израильский историк А.Голан, издавший свод древнейшей символики, приводит многие десятки изображений свастики из культур эпохи неолита, энеолита, бронзы и железного века, а также взятые из различных периодов истории народов Индии, Ирана, Кавказа, Древней Азии, Европы, Сибири, доколумбовой Америки и т.д. Аналогичным образом пятиконечная звезда встречается у древних народов Малой Азии, Шумера, Крита, Египта, Ирана, Грузии, Осетии, Испании, Чехии, Словакии, Венгрии, России. Примерно тот же ареал распространения и у шестиконечной звезды, которая, по мнению израильского исследователя, стала специфическим еврейским символом сравнительно недавно; он был заимствован иудейскими идеологами и стал использоваться как самостоятельный еврейский символ не ранее 12 -- 14 вв. (см.: Голан А. Миф и символ. М., 1893. С.119 -- 122; 148 -- 153; рис.212 -- 234; 316 -- 327).
69 Цит. по: Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т.1. М., 1865. С.535 -- 536.
70 См.: Коробко Н.И. Образ птицы, творящей мир, в русской народной поэзии и письменности// Известия отделения русского языка и словесности императорской академии наук. 1909. Т.14. Кн.4. С.185.
71 Песни, собранные П.Н.Рыбниковым. Издание второе. Т.3. М., 1910. С.186.
72 Цит. по: Сумцов Н.Ф. Очерки истории южнорусских апокрифических сказаний и песен. Киев, 1888. С.23. Аналогичную космогоническую легенду, но из другого списка приводит А.Н.Афанасьев во 2-м томе "Поэтических воззрений славян на природу". С.463.
73 См.: Смоленский этнографический сборник (составил В.Н.Добровольский). Ч.1.СПб., 1891. С.229 -- 230.
74 Там же, с.235.
75 Этнографическое обозрение. 1909. No 2. С.171 -- 172.
76 См.: Булашев Г.О. Украинский народ в своих легендах и религиозных воззрениях и верованиях. Вып. 1: Космологические украинские народные воззрения и верования. Киев, 1909.
77 Украинские сказки в двух книгах. Кн.2. М., 1993. С.14.
78 См.: Веселовский А. К вопросу о дуалистических космогониях// Этнографическое обозрение. 1890. No 2. С.43.
79 См.: Уваров П.С. Алконост// Сборник мелких трудов. Т.1. М., 1910. С.304 -- 305.
80 См.: Словарь античности. М., 1989. С.264.
81 С.: Успенский Б.А. Вопрос о сирийском языке в славянской письменности: почему дьявол может говорить по-сирийски?// Избранные труды. Т.2. Язык и культура. М., 1994. С.49 -- 50.
82 Памятники литературы Древней Руси: XIII век. М., 1981. С.476 -- 477.
83 Соколов М.И. Феникс в апокрифах об Енохе и Варухе. СПб., 1904. С.8-9.
84 Цит. по: Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. М., 1965. С.150.
85 Лосев А.Ф. Олимпийская мифология в ее социально-историческом развитии// Труды Московского государственного педагогического института им. В.И.Ленина. Т.72. Вып.3. М., 1953. С.47.
86 Подробнее о древнерусских свастиках, восходящих к доиндоевропейским временам, см.: Жарникова С.В. Древние тайны Русского Севера// Древность: Арьи. Славяне. М., 1996. Старожилы Севера рассказывают, что в годы войны специальные уполномоченные НКВД добирались до самых глухих деревень с единственной целью: изъять и уничтожить традиционные рубахи, передники, полотенца и т.п., на которых испокон веков вышивались свастики.
87 См.: Бобринской А.А. О некоторых символических знаках, общих первобытной орнаметике всех народов Европы и Азии// Труды Ярославского областного съезда исследователей истории и древностей Ростово-Суздальской области. М., 1902.
88 См.: Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1987. С.469.
89 См.: Миролюбов Ю. Собрание сочинений. Т.6. Русская мифология. Мюнхен, 1982. С.51 -- 52.
90 См.: Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. Т.2. М., 1993. С.297 -- 299.
91 Снегирев И.М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. Вып. 2. М., 1838. С.68 -- 69.
92 См.: Шрадер О. Индоевропейцы. СПб., 1913. С.181 -- 182.
93 См.: Дмитриева С.И. Фольклор и народное искусство русских Европейского Севера. М., 1988. С.57.
94 Цит. по: Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по Р.Х.). СПб., 1870. С.125.
95 См.: Словарь русского языка XI -- XVII вв. Вып.7. М., 1980. С.231, 242.
96 См.: Славянские древности: Этнолингвистический словарь в пяти томах. Т.1. М., 1995. С.314 -- 315.
97 См.: Гумилев Л.Н. Бон (древняя тибетская религия)// Древний Тибет. М., 1996. С.274.
98 См.: Славянский фольклор: Тексты. М., 1987. С.184.
99 Плотин. Эннеады, III 8, 10// Антология мировой философии. Т.1. Ч.1. М., 1969. С.551.
100 См.: Костомаров Н.И. Славянская мифология. М., 1995. С.5.
101 Ткаченко Г.А. Госмос, музыка, ритуал: Миф и эстетика в "Люйши чунцю". М., 1990. С.40,47.
102 См.: Двойрин Г.Б. Единая голографическая информационная теория Вселенной. СПб., 1996. С.17 -- 18.
103 Цит. по: Королева Э.А. Ранние формы танца. Кишинев, 1977. С.9-10.
104 См.: Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1991. С.49; Ивакин Г.Ю. Священный дуб языческих славян// Советская этнография. 1979. No 2.
105 Памятники отреченной русской литературы. Т.2. М., 1863. С.348 -- 349.
106 См.: Шарль де Бросс. Оракул Додоны// Шарль де Бросс о фетишизме. М., 1973.
107 См.: Русский эротический фольклор. М., 1995. С.245 -- 309.
108 См. фото в кн.: Тахо-Годи А.А. Греческая мифология. М., 1989. С.124.
109 См.: Иванов В.И. Дионис и прадионисийство, СПб., 1994. С.188 -- 191.
110 См.: Никольский Н.М. Дохристианские верования и культы днепровских славян. М., 1929. С.12.
111 Цит. по: Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1985. С.40.
112 См.: Дэвлет М.А. Листы каменной книги Улуг-Хема. Кызыл, 1990. С.95.
113 См.: Максимова А.Г., Ермолаева А.С., Марьяшев А.Г. Наскальные изображения урочища Тамгалы. Алма-Ата, 1985. С.37.
114 См.: Барсов Е.В. Об олонецких древностях// Древности (труды) Московского археологического общества. Т.7. М., 1878. С.229 -- 230.
115 См.: Шаповалова Г.Г. Севернорусская легенда об олене// Фольклор и этнография Русского Севера. Л., 1973.
116 См.: Сумцов Н.Ф. Тур в народной словесности. СПб., 1887. С.14.
117 Цит. по: Бернштам Т.А. Следы архаических ритуалов и культов в русских молодежных играх "ящер" и "олень" (опыт реконструкции)// Фольклор и этнография: Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. Л., 1990. С.32.
118 См.: Белорусский сборник. Вып.3. Витебск, 1887. С.292 -- 295.
119 Колесница Солнца. Восемь тетрадей индийской классической лирики в переводах С.С.Верцевой. М.: Наука, 1991. С.5.
120 Авеста; избранные гимны. М.: Дружба народов, 1993. С.54.
121 См.: Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т.1. М., 1865. С.631.
122 Сумцов Н.Ф. Заяц в народной словесности// Этнографическое обозрение. 1891. No 3.
123 См.: Русская сказка: Избранные мастера. Т.1. Л., 1931. С.224 -- 236. Сказка об Иване-Кобылине сыне имеется и в сборнике И.А.Худякова.
124 См.: Лауэнштайн Д. Эливсинские мистерии. М., 1996.
125 См.: Мельников-Печерский П.И. Полное собрание сочинений. Т.3. Кн.6. СПб., 1909. С.4 -- 5.
126 Мельников-Печерский П.И. Полное собрание сочинений. Т.3. Кн.7. СПб., 1909. С.256 -- 258.
127 Памятники литературы Древней Руси: XIV -- середина XV века. М., 1981. С.169.
128 Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений. Т.9. М., 1952. С.421.
129 Соловьев В.С. Сочинения в двух томах. Т.2. М., 1989. С.355.
130 Булгаков С.Н. Свет Невечерний. Созерцания и умозрения. М., 1994. С.166.
131 Булгаков С.Н. Автобиографические заметки. Париж, 1946. С.7.
132 Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Т.1. М., 1990. С.375. См. также: Флоренский П.А. София// Богословский вестник. 1911. No 6. С.598.
133 См.: Розанов В.В. Люди лунного света. СПб., 1913. С.31.
134 Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах. Т.14. Л., 1976. С.328.
135 Цит. по: Смирнов С.И. Исповедь земле// Чтения в императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. Кн. 249. М., 1914.
136 Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах. Т.6. Л., 1976. С.405.
137 См.: Клюев Н.А. Письмо Н.Ф.Христофоровой-Садомовой от 5 апреля 1937 г. Новый мир. 1988. No 8. С.200.
138 Булгаков С.Н. Свет Невечерний. Созерцания и умозрения. М., 1994. С.166.

Конец книги